60 
— Почему вы не поехали с ними к леди Литтлтон?
Он приоткрыл один глаз и посмотрел на Элли:
— Может, я и жажду компании, но не до такой степени, чтобы согласиться на эту изощренную пытку!
Она горестно поморщилась при виде столь явной неприязни.
— Я просто подумала, что вы могли бы попытаться им этим угодить и вернуть благосклонность.
Он передернулся и закрыл единственный открытый глаз.
— Я не стремлюсь вернуть их расположение!
— Похоже, да. — Элли вздохнула. В его голосе снова звучало привычное высокомерие. — Но вы все равно не можете здесь оставаться.
— Почему, если ваша спальня намного удобнее моей?
Элли не могла себе такого представить. Когда она приехала сюда год назад, вдовствующая герцогиня показывала ей основную часть дома, и, насколько ей помнилось, герцогские апартаменты выглядели по меньшей мере шикарно. Там стояла огромная кровать с темно-синим парчовым балдахином и георгианская мебель, полы покрывали роскошные абиссинские ковры, синие с золотом. Ее же спальня составляла едва ли четверть от герцогской, а кровать едва вмешала их с Джастином.
И она не должна даже обращать на это внимание!
— Я в это не верю. И не думаю, что вам стоит здесь задерживаться… Джастин. — Она неуверенно посмотрела на него.
Герцог повернулся к ней лицом, она тут же остро ощутила, что на ней только ночная сорочка, а из-под одеяла, придавленного его весом, виднеются обнаженные плечи.
— Ты знаешь, у тебя самые красивые волосы, которые я когда-либо видел? — Джастин потянулся и прихватил пальцами длинную рыжую прядь. — Такие мягкие и шелковистые, кажутся живым пламенем. — Он пропустил локоны сквозь пальцы.
— По-моему, сейчас не время говорить о моих волосах.
— А когда еще, если обычно они уложены в прическу или скрыты под шляпкой?
— Не всегда. — На щеках ее вспыхнул яркий румянец.
Верно, не всегда, ведь он всего несколько часов назад обвивал ее полуобнаженное тело этими шелковистыми прядями. Джастин оперся на локоть, чтобы лучше рассмотреть гладкую белую кожу, просвечивающую под живым пламенем волос.
— В карете я не мог тебя как следует разглядеть. — Он провел рукой по ее голому плечу, которое теперь видел отчетливо. — Ты очень красива, Элеонора. Твоя кожа мягкая, как…
Элли напряженно застыла, но все равно не смогла скрыть сладкой дрожи, которую приносили ласковые прикосновения его пальцев.
— Если ты не забыл, я тоже избегаю твоей компании.
Он шаловливо улыбнулся:
— Я отлично помню все, что произошло между нами днем.
Она покраснела еще сильнее.
— И я, к сожалению, тоже. Вот почему я…
— К сожалению? — Джастин обхватил ее плечо ладонью, принуждая оставаться на месте. — Не слишком лестно так отзываться о том, что мы занимались любовью.
— Потому что этого не должно было случиться! — Она вывернулась из его хватки, отбросила одеяло и соскочила с кровати. Сорвала с ближайшего стула халат и торопливо натянула поверх ночной сорочки.
Джастин откинулся на подушки и, пока Элеонора застегивала халат, бесстыдно любовался ее обнаженным телом, просвечивавшим под тонкой материей. Длинные стройные ноги, пышные бедра, узкая талия, крепкие высокие груди с бутончиками сосков.
Какая жалость, обилие выпитого бренди лишило его возможности что-либо с ними проделать! С досадным стоном он откинулся на подушки и прикрыл глаза рукой.
— Тебе не кажется, что свет слишком яркий?
— Сэр, вы явно сильно набрались!
Он утвердительно заворчал. Даже не глядя на нее, знал, что Элеонора смотрит на него с крайним неодобрением.
— И это неудивительно, учитывая все, что я сегодня узнал. А в довершение всего, — резко добавил он, — меня терзает страсть к одной юной даме, абсолютно не подходящей на роль любовницы!
Это он ее подразумевает под «юной дамой»? В таком случае он совершенно прав, поскольку она категорически не собирается становиться любовницей его самого или какого-то другого мужчины, не важно, «терзаемого страстью к ней» или противоположными чувствами! Элли судорожно вздохнула.
— Сэр, немедленно покиньте мою спальню!
— Я не могу, — пробормотал он.
— О чем вы? Почему не можете?
Стоя у кровати, Элли с негодованием смотрела на развалившегося Джастина и старалась отвергнуть мысль, что он по-прежнему невозможно прекрасен, несмотря на греховную внешность. А может, как раз именно из-за нее. В таком взъерошенном состоянии он куда больше напоминал падшего ангела. Длинные золотистые волосы распутно разметались по лбу, такие же золотистые завитки виднелись в вырезе рубашки.
60 
