42 
Она повернулась к секретарю.
— Я права, мистер Робсон?
— Ее светлость была одной из самых красивых женщин, которых я видел в своей жизни, — ответил он.
— А не вызовет ли это неудовольствие у герцога, если кто-то из нас появится в них на балу? — спросила Андрина.
Ее вопрос был обращен к мистеру Робсону, но его опередила леди Эвелин:
— Я не вижу причин для этого. Его мать умерла, когда ему было всего шесть, и вряд ли он хорошо помнит ее.
Андрина промолчала, но почему-то была уверена, что герцог хорошо помнит свою мать.
Сама она свою мать помнила с раннего детства, когда ей было гораздо меньше шести, и отца она помнила еще молодым, веселым и всегда пребывающим в хорошем настроении.
— Пожалуй, я возьму бриллианты, — бросив прощальный и полный сожаления взгляд на сапфиры, сказала леди Эвелин. — Теперь, девочки, делайте свой выбор.
— Я считаю, что для Черил будет достаточно вот этой нитки жемчуга, — твердо сказала Андрина. — Я уверена, что будет неправильно, если дебютантка нацепит на себя много драгоценностей.
Леди Эвелин слегка улыбнулась.
— Вы совершенно правы, Андрина. Мне надо было это сказать, прежде чем вы высказали свое мнение. Да, действительно, это будет неприлично и покажется всем проявлением дурного вкуса. Одна ниточка жемчуга — это все, что требуется Черил.
— А может быть, вы, мисс Шарон, тоже выберете что-нибудь подобное? — поинтересовался мистер Робсон.
— Я хотела бы отыскать для себя нечто более яркое, — твердо заявила Шарон.
Он тут же открыл очередной футляр, и все увидели две броши, сделанные в виде звезд и ослепившие их чистым блеском голубоватых бриллиантов.
Андрина закрепила их на волосах Шарон, и украшения сразу же придали необычайное очарование девушке, совершенно гармонируя с ее поблескивающим серебряным платьем.
— Теперь выбор за вами, Андрина, — сказала леди Эвелин.
— Мне не нужны драгоценности, — покачала головой девушка. — К моему платью был приложен венок из мелких розочек. И это меня вполне устраивает.
Она произнесла это так решительно, что никто не стал с ней спорить. Затем, поблагодарив мистера Робсона, они все поднялись наверх.
— Почему ты не выбрала себе какой-нибудь хорошенький браслет? — спросила Черил, когда они вернулись в спальню.
— Все равно он не будет виден под перчаткой, — тут же ответила Андрина.
Она не могла объяснить Черил, да и никому другому, почему ее охватило такое нежелание принять любезное предложение герцога воспользоваться драгоценностями Броксборнов.
Ей почему-то казалось, что будет чересчур неуместно надевать на себя нечто принадлежащее ему. Ведь он был ей неприятен, и это неприятие и даже отвращение было, видимо, взаимно.
Андрина не могла забыть, как он заявил, что это она, помимо его воли, втянула его в безумную и бессмысленную затею, когда появилась в лондонском особняке. Поэтому пользоваться великодушием Броксборна она не могла себе позволить.
Другое дело, когда он изливал свою щедрость на Черил и Шарон. Девочки ничем не были обязаны ему, ведь только Андрина взяла на себя неблагодарную миссию вынудить герцога представить их высшему свету, и вся ответственность лежит на ней.
Сейчас, глядя на Шарон, она ощутила не то чтобы беспокойство, но некоторое разочарование.
Андрина заметила, что уже второй раз за вечер ее сестра танцует с высоким и красивым джентльменом, с которым они познакомились в «Элмакс»-клубе. Она знала, что этот человек русский.
Шарон больше всех была взволнована, когда леди Эвелин объявила, что им предстоит посетить «Элмакс».
Цитадель и первопрестольный храм бомонда, о котором Шарон столько читала в своих любимых журналах и который был самым недоступным местом в Лондоне, готов был открыть свои двери для трех приезжих сестер, и они были занесены в вожделенный список.
Боже мой, они в списке! Восторгу Шарон не было предела.
Столько было сказано и столько написано об этой аристократической обители, что Андрина при первом взгляде на это весьма унылое помещение несколько разочаровалась.
Анфилада просторных комнат для собраний, ужинов и танцев, расположенная на Кинг-стрит, выглядела весьма ординарно. Подобных мест для развлечений было, наверное, в Лондоне немало.
Угощение было под стать обстановке. Подавались лимонад и чай, булочки и масло. Собственно говоря, сюда приходили не пить и закусывать, а рассматривать друг друга.
42 
