43 
В этом ее слабость? Да она самая сильная из всех, кого он знал. Он получил от нее верность, дружбу, самопожертвование. И не только это – она отдала ему свою душу и сердце. А в ответ он предложил ей деньги.
Она права: он пытался ее купить. Но мужчину делают не деньги.
«Любовь».
Он любит ее. Безумно любит. Он хотел быть ее мужем. Жить с ней. Воспитывать их ребенка. Быть счастливым. Иметь дом.
Как ему доказать ей, что он может предложить больше, чем деньги? Как убедить ее простить его?
Прощение… Он иронически усмехнулся. Именно в этом он отказывал ее отцу столько месяцев и теперь будет сам молить о прощении.
Но ради нее он сделает все, что угодно. Дариус упрямо стиснул челюсти. С таким же упорством, с каким он создавал себе состояние, он вернет жену.
За следующий месяц он перепробовал все.
Он уважал ее требование не приближаться к ней и, даже узнав о рождении сына, не ринулся в больницу, а скупил все цветы в магазине и послал вместе с игрушками в родильное отделение. Анонимно.
И ждал с затаенной надеждой.
Позже он узнал, что она отправила все в палату, где лежали больные дети.
Он не сдался и отослал в Фэрхоулм королевское украшение, тоже анонимно.
Через несколько дней он получил открытку с благодарностью от миссис Поллифакс – серьги были проданы, а деньги пожертвованы для содержания приюта для животных на Лонг-Айленде, который экономка опекала.
Дариус заскрежетал зубами, и на следующей неделе он послал подарки на имя Летти вместе с открыткой, поздравляя ее с рождением ребенка. На День благодарения он оформил доставку в Фэрхоулм десяти пирогов из ее любимой пекарни.
И подарки, и пироги были переданы в приют для бездомных.
Ноябрьские дожди сменились декабрьским снегом, и упорство Дариуса пошло на убыль. Как-то в минуту слабости он поздно вечером проехал мимо закрытых ворот Фэрхоулма.
На его звонки она не отвечала, а письма вернулись к нему нераспечатанными.
Его маленькому сыну уже исполнилось месяц, а Дариус так его и не видел, не держал на руках. Он даже не знает, как его зовут.
Он мог бы добиться полной опеки над сыном, но поступать так с Летти он не хотел.
Он хотел Летти.
Он хотел вернуть свою семью.
Приближалось Рождество. Дариус понимал, что исчерпал себя. У него осталась всего одна выигрышная карта, которую он мог выложить. Но когда он сказал об этом своему юристу, у того глаза полезли на лоб.
– Если вы так поступите, то вы, простите, дурак.
Юрист прав. Он дурак. Но это его последняя отчаянная надежда. Хватит ли у него смелости пойти на это? Это – как прыжок с утеса. Либо он вернет любимую женщину, либо этот поступок будет стоить ему в полном смысле всего.
Днем в канун Рождества, когда Дариус получил пакет от своего юриста, раздался телефонный звонок. На дисплее – номер Фэрхоулма.
Сердце неистово заколотилось.
– Летти?
Но голос принадлежал тому, от кого он меньше всего мог ждать звонка.
Глава 11
Летти баюкала сына, прохаживаясь с ним по большому холлу Фэрхоулма. Она уже оделась для обеда в сочельник в длинное алое бархатное платье и мягкие кожаные туфли. И крошку сына нарядила в миниатюрный костюмчик Санта-Клауса.
Миссис Поллифакс приготовила по просьбе Летти все любимые блюда отца в надежде, что у него появится аппетит. В большой холл принесли обеденный стол и поставили у огромного каменного камина и высокой елки.
Летти хотела сделать это Рождество идеальным, потому что знала: оно последнее для отца.
Она смотрела на елку с искрящимися огоньками и игрушками, новыми и старыми, оставшимися еще с ее детства. Смешно, но надо за это благодарить Дариуса. Если бы он не нашел ее в Бруклине и не отговорил уехать из Нью-Йорка, елочные украшения ушли бы к старьевщику или в мусорный контейнер.
Да и ее здесь не было бы.
Как ни отрицай, она скучала по нему.
Каждый раз, когда доставляли очередной щедрый подарок, она представляла отца в больнице, бледного и одинокого, и напоминала себе, что Дариус принимал ее любовь и при этом лгал ей. Она убеждала себя, что с любовью покончено.
Но когда прекратились подарки, телефонные звонки и письма, облегчения Летти не почувствовала.
– Я ненавижу его, – громко сказала она. – Я не хочу больше его видеть.
Летти сняла с елки самодельную игрушку и показала сыну.
– Га! – Малыш замахал ручонками.
– Ты моя умница! – Летти приложила матерчатого голубка к его щечке. – Это сделала твоя бабушка Констанс. Как бы я хотела, чтобы она тебя увидела!
43 
