Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
70 
В общем, я вручила ему мобильник, а Сэм протянул мне свой. При этом мне подумалось, что взаимная заливка информации в память мобильного устройства — это самоновейшая разновидность интимной близости.
— Ну что, мне уже скоро идти… — сказала я.
— Подожди, у меня для тебя кое-что есть.
«Господи, только не деньги! — подумала я в панике. — Вдруг Сэм все-таки решил, что я — проститутка, для важности прикинувшаяся адвокатом?»
Я разве не говорила, что у меня очень живое воображение? Иногда оно играет со мной дурацкие шутки. Вот как сейчас.
— И что же именно? — спросила я почти робко.
— Только не вздумай отказываться, — сказал Сэм, вручая мне свою вязаную шапочку и полосатый шарф.
— Ух ты! Спасибо! — Я и в самом деле была рада подарку.
— По крайней мере теперь я могу быть уверен, что по дороге в аэропорт ты не замерзнешь насмерть.
— Спасибо, Сэм! — от души поблагодарила я. Его забота о моем здоровье меня и вправду тронула.
Он широко улыбнулся, продемонстрировав все свои не вполне безупречные зубы.
— Не стоит благодарности. — И он дружески меня обнял.
А я обняла его в ответ, еще раз с удовольствием вдохнув его запах.
Как жаль, что Сэм живет не в Лос-Анджелесе, подумала я с легким сожалением. С ним у нас могло бы что-нибудь получиться.
А может быть, и нет.
Глава 23
КЭРОЛАЙН
Придя в себя, сенатор Грегори Стоунмен увидел, что лежит в незнакомой комнате на незастеленной кровати. «Где я? Что со мной случилось?!» — подумал он в панике. Кажется, его подстрелили, но почему тогда он не в больнице? Как он попал в эту странную комнату?!
Сенатор попытался сесть и собраться с мыслями, но голову так заломило, что он со стоном повалился на лязгнувший пружинами продавленный матрас.
Скрипнула дверь, и в поле зрения сенатора появилась совсем юная девица в коротко обрезанных джинсах и оранжевом топике. Глянув на него сверху вниз, она ухмыльнулась и крикнула, обернувшись через плечо:
— Эй, Бенито! Старикашка очнулся!
Мгновение спустя рядом с ней появился энергичный молодой пуэрториканец в красной бандане, из-под которой на лоб спускался недавно заживший шрам.
— Слава богу, ты живой! — пробормотал Бенито, старательно изображая радость, но взгляд его черных глаз так и бегал по сторонам, как у попавшей в ловушку крысы. — Ты, наверное, упал и трахнулся головой. Мы с Розой подобрали тебя на улице и перетащили сюда, чтобы помочь…
— Я… ничего не понимаю… — пробормотал Грегори, машинально ощупывая голову. Он помнил, как что-то ударило его в висок. Сейчас он обнаружил на этом месте шишку, в центре которой была содрана кожа. Рана саднила, и он негромко охнул. — По-твоему, я просто упал? — проворчал сенатор, чувствуя, как внутри закипает праведный гнев. — Врешь! Я отлично помню, как в меня кто-то выстрелил!
— Это была случайность. — Бенито переступил с ноги на ногу. — Пуля пролетела мимо. Ты даже не ранен — у тебя на башке небольшая царапина, вот и все.
— Царапина, говоришь?! — Грегори разозлился не на шутку. — Я вам покажу царапину!.. Вы еще не знаете, с кем имеете дело!
— Послушай, старик, — поспешно перебил его Бенито, — нам не нужны неприятности. И тебе тоже. Мы знаем, что ты какая-то там шишка — сенатор или вроде того. Посуди сам, зачем тебе такая реклама? Мы поэтому и решили тебе помочь…
— Помочь?! — уже взревел Грегори. Ярость придала ему сил, и он даже умудрился сесть. — Вы мне ничем не помогли. Больше того, я абсолютно уверен, что это вы меня подстрелили! А знаешь, что тебе за это будет?!
— Говорила я тебе! — воскликнула девица с непонятным торжеством в голосе. — Стоит этому старому пердуну очухаться, как он сразу вызовет полицию.
— Заткнись, мать твою!.. — прикрикнул на нее Бенито. — Никуда он не позвонит.
— Зачем вы перенесли меня сюда?! — требовательно спросил Грегори. — Почему не вызвали «Скорую помощь»?
— Да потому что… Я же сказал, мужик: у тебя на голове просто царапина, — пояснил Бенито. — Ты везучий сукин сын. Пистолет выстрелил случайно, но… — Его глаза снова забегали. — Если легавые что-то пронюхают, меня снова отправят в тюрьму, а я не хочу за решетку… Тем более из-за какого-то гребаного несчастного случая. Ну, ты понимаешь?
— Нет, — упрямо сказал Грегори. — Не понимаю.
Бенито принялся нервно раскачиваться с пятки на носок. От этих движений большой золотой медальон, висевший у него на шее на длинной цепочке, начал раскачиваться, словно маятник старинных часов.
70 
