49 
Однако ее утешали мысли о том, что многие прихожане отца, подобно Грейвзам, любили ее родителей. Несомненно, они помогут ей спастись от брака с таким отвратительным человеком, как принц Хасин.
В то же время Ула понимала, что ей придется быть очень осторожной и сделать все, чтобы не навлечь на этих людей неприятности и не дать им пострадать за проявленную к ней доброту от рук ее дяди.
А пока девушка с благодарностью пользовалась гостеприимством цыган.
Чтобы как-то отплатить им за еду и кров, Ула помогала женщинам плести ивовые корзины, в которых те разносили в деревнях прищепки и прочие самодельные мелочи, продавая их крестьянкам.
Умея неплохо шить, Ула смастерила из кусочков ткани пестрые мешочки. Девочки заявили, что наполнят их всякой всячиной.
Так как Ула была цыганам кровной сестрой, те обращались с ней, как с равной, не стесняясь и не сторонясь, как это было обычно с чужаками.
Они рассказывали девушке о своих бедах, и она также постигала секреты их колдовства.
Однажды Зокка и ее сестра ночью в полнолуние удалились от костра, чтобы приворожить себе красивых женихов, Ула отправилась вместе с ними.
Хотя она и понимала неосуществимость своего желания, все-таки ей не удавалось забыть о маркизе и не молить о каком-нибудь чуде, которое сделает так, чтобы он хоть немного полюбил ее.
— Самую чуточку… ну хоть столечко… — шептала она, поднимая взор на сияющий полный диск луны.
Но, возвратившись к костру, Ула сказала себе, что просила невозможного, и маркиз для нее недосягаем, как сама луна.
Ула не могла определить, сколько времени табору потребовалось, чтобы достичь ее родных мест. Но что-то в ее сердце тотчас же отозвалось при виде рядов фруктовых деревьев на пологих холмах, между которыми серебряной лентой протекал Эйвон.
Цыгане заверили девушку, что им не составит никакого труда свернуть к небольшой деревушке, где она жила когда-то со своими родителями.
— Нам все равно по пути, — говорили они, — и мы хотим убедиться, что ты найдешь людей, у которых сможешь остановиться. Если никто тебя не приютит, ты отправишься с нами дальше.
— Вы и так слишком добры ко мне, — сказала Ула. — Я не должна злоупотреблять вашим гостеприимством.
— Что ты, — ответили ей. — Мы с тобой одной крови, и ты — одна из нас.
— Ну конечно! — поцеловала ее Зокка.
Табор приблизился к тому полю, где обычно располагались цыгане, знакомые Уле с детства. Девушка надеялась, вдруг по какой-нибудь волшебной случайности они окажутся там.
Но нет, еще слишком рано; они всегда прибывают ближе к осени.
На лугу еще оставались следы костров. Кибитка остановилась под сенью деревьев, и Ула вышла из нее.
Пройдя немного по дороге, она увидела остроконечную крышу дома, где прожила семнадцать лет. На какое-то мгновение взгляд ее затуманился пеленой слез. Приблизившись к дому, Ула остановилась, глядя на опустевший дом, где она когда-то была так счастлива.
Девушка ждала, что после того, как дядя распродал имущество ее родителей, чтобы расплатиться с долгами, на место отца сразу же назначили нового преемника.
Но за закрытыми окнами дома не было видно занавесок, а в ухоженном прежде садике буйствовали сорные травы.
— Странно, — сказала про себя Ула.
Вдруг ее осенила радостная мысль, что если дом заброшен, возможно, ей удастся устроиться там.
Она осторожно приблизилась к нему, прячась за окружающей сад изгородью. Подойдя к калитке, Ула увидела вдалеке согнутую фигуру, в которой узнала старика Грейвза. Он трудился в огороде за домом.
Открыв калитку, Ула радостно бросилась к нему по заросшей дорожке, мимо кустов сирени и жасмина.
Старик мало изменился по сравнению с тем, каким она его помнила, разве только волос на голове у него стало меньше, а те, что остались, поседели.
Увидев Улу, старик выпрямился и удивленно спросил:
— Вы ли это, мисс Ула?
Девушка сорвала с головы платок.
— Я, Грейвз. И не смейте говорить, что забыли меня.
— Конечно, не забыл, — ответил старик. — Но, я слышал, что вы куда-то пропали.
— Откуда вам это известно? — быстро спросила Ула.
— О вас справлялись двое верховых. Я решил, это чьи-то слуги.
— Они еще здесь? — испуганно воскликнула Ула.
Грейвз покачал головой.
— Не-ет, уехали — три дня назад это было, и я сказал, что вас тут давно не было видно, тогда они уехали обратно.
49 
