19 
Растянувшись на траве под деревом, Фрэнк задумался. К чему приведут события последних дней? Впервые за всю свою жизнь он не мог распланировать свое ближайшее будущее. Он плыл по течению и не знал, куда его вынесет волна.
Сначала он рассматривал свое появление в доме сэра Альфреда как своего рода трамплин. Он решил назваться близким другом погибшего юноши, так как видел в этом определенные перспективы для себя. Нет, он не знал, какие именно перспективы, он просто надеялся, что ему удастся быстро извлечь выгоду из сложившейся ситуации.
Опыт прошлых лет свидетельствовал, что самые невероятные события обычно оборачиваются к лучшему, то есть к его, Фрэнка, выгоде. Еще он уяснил, что в жизни, полной случайностей, самую важную роль играют отношения с людьми. Только обширные знакомства дают возможность собрать информацию, добыть деньги или на худой конец получить работу. Если удастся пробудить у сэра Альфреда интерес к своей персоне, думал он тогда, перед ним могут открыться новые горизонты. Однако он не предполагал, что в нем самом пробудится интерес к кому-то, и не просто к кому-то, а к Хельге.
Ему нравились женщины — они заботились о нем, жалели его, выручали из трудных ситуаций — словом, занимали немаловажное место в его жизни. Но ему даже в голову не приходило обсуждать с ними серьезные темы — он привык только флиртовать, и ему всегда без особых усилий удавалось очаровывать их.
Естественно, в его планы входили добрые отношения с секретаршей сэра Альфреда. Он предполагал, что будет с ней любезным и тем самым вызовет у нее желание быть любезной с ним.
Но с Хельгой все получилось иначе. Почему-то для него стало исключительно важным то, что она думает или чувствует. Сначала он объяснял это тем, что впервые встречает девушку, которая ведет столь замкнутый образ жизни, и ее суждения интересны для него.
«Все дело в новизне, — говорил он себе. — Скоро это приестся».
Однако он знал, что это не так.
С первой же минуты между ним и Хельгой установилась некая таинственная связь, их сразу потянуло друг к другу, причем эта связь была прочнее дружбы, основанной на общности интересов или происхождения.
В своих снах он видел Хельгу, пробуждаясь, он думал только о ней и забывал, что нужно позаботиться о себе.
Будущее не пугало его. У него были деньги, добытые в Остэнде, и он знал: если эти деньги тратить разумно, то их хватит надолго. А если учесть, что ему удалось занять довольно прочное положение в доме сэра Альфреда, то можно с уверенностью утверждать, что в ближайшем будущем ему обеспечено безбедное существование.
Вопрос же заключался в следующем: что именно ему нужно?
Раньше, задавая себе тот же самый вопрос, он знал ответ: деньги, деньги и возможность сбежать оттуда, где он эти деньги получит.
Жил ли он на содержании у какой-нибудь поклонницы, просиживал штаны на временной работе или существовал за счет сердобольных владелиц меблированных комнат, всегда наступал момент, когда Фрэнк чувствовал, что пора «делать ноги» и вновь становиться хозяином самому себе.
Им продолжало двигать все то же непреодолимое стремление, которое заставило его покинуть родительский дом, отказаться от работы в конторе и погрузиться в неизвестный и полный опасностей мир.
«Я должен быть свободен», — не раз говорил он себе.
Но сейчас он чувствовал, что все то, чего он так страстно желал, было совсем рядом, стоило только протянуть руку.
«Я всегда мечтал именно о такой жизни», — думал он, глядя на небо.
Та же мысль промелькнула у Фрэнка в голове, когда он вечером садился за стол ужинать. Свет люстры отражался в массивных серебряных блюдах, расставленных на столе, в хрустальных фужерах, в золотистых волосах Хельги.
Слуги в белоснежных перчатках бесшумно скользили по комнате, предлагая новые блюда, которым, казалось, не было конца.
Внезапно Фрэнку захотелось обратиться к своей соседке со словами: «Не так давно я был в ночлежке в Бермондси…»
Интересно, что бы произошло, если бы он так и сделал, как бы это разодетое благовоспитанное общество отреагировало на его заявление? Фрэнк чувствовал, что его поняла бы только Хельга.
«А правильно ли мое предположение?» — сразу же задал он себе вопрос. Почему вдруг она должна понять его? Что она знает о нищете, о голоде, об исковерканных душах тех, с кем он жил?
Дамы покинули столовую, а мужчины принялись обсуждать серьезные финансовые проблемы. Впрочем, беседы их длились недолго, и вскоре они переместились за ломберные столики.
19 
