20 
Фрэнк выиграл. Ему повезло, так как его партнер, престарелый джентльмен, заявил, что желает идти спать. Было уже двенадцать, и Фрэнк имел полное право отказаться от следующего роббера[2] без ущерба для других игроков. Он решил воспользоваться случаем и закончил игру.
Прежде чем подняться наверх, он вышел в сад, чтобы подышать свежим воздухом. В лесу ухала сова, из соседнего флигеля раздавались приглушенные звуки пианино. Все вокруг дышало покоем.
Фрэнк пересек лужайку и повернулся лицом к дому. Лишь помещения первого этажа были залиты светом. На верхних этажах царил мрак. Внезапно в одном из окон он увидел движение и понял, что кто-то наблюдает за ним.
Он знал, кто это — именно из этого окна сегодня днем Хельга звала Эдит. Он видел лишь серую фигуру, сливавшуюся с темнотой, и все же сердцем чувствовал, что это она.
Фрэнк медленно приблизился к дому и остановился под окном.
— Хельга, — тихо окликнул он.
Хельга выглянула не сразу. Фрэнк догадался, что она колеблется.
Наконец раздался ее голос:
— Как ты узнал, что это я?
— Объяснить?
— Ш-ш! — прошептала она. — Нас могут услышать.
— Тогда я поднимусь к тебе и объясню, — предложил он.
— Нет, нет, нельзя, — поспешно возразила Хельга.
— Почему? — с вызовом произнес Фрэнк и решительно направился к входной двери.
Зайдя внутрь, он в мгновение ока преодолел первый пролет лестницы, по дороге пожелав спокойной ночи усталому лакею, направлявшемуся в гостиную.
На первой площадке лестница расходилась на две, которые вели в разные крылья дома. Но Фрэнк знал, куда идти. Быстро взбежав по покрытым толстым ковром ступенькам, он оказался в коридоре. Для него не составило труда догадаться, какая из трех дверей вела в комнату, окна которой выходили на лужайку.
Поколебавшись несколько секунд, он повернул ручку. А вдруг дверь заперта, промелькнуло у него в голове. А вдруг Хельга, испуганная, дрожащая от страха, забаррикадировалась с той стороны?
Фрэнк набрал в грудь побольше воздуха и толкнул дверь.
В комнате было темно. Он уже было решил, что ошибся дверью, когда услышал шорох. Раскрыв объятия, он ринулся к Хельге, и она с тихим вздохом, похожим на стон, прильнула к нему.
Фрэнк прижался губами к ее губам, но она попыталась оттолкнуть его.
— Нет, — прошептала она, — нет, дорогой.
Сопротивление Хельги, тепло ее тела, аромат ее духов едва не свели Фрэнка с ума. Он с жаром, почти грубо, прижал ее к себе и принялся покрывать лицо поцелуями…
Он чувствовал, как ее тело отзывается на его ласки, как в нем разгорается тот же огонь страсти.
— Я люблю тебя… я люблю тебя… ты моя… моя, — хрипло произнес Фрэнк.
Его поцелуи становились все настойчивее, все требовательнее. Внезапно он поднял Хельгу на руки и, опустив на кровать, лег рядом. Его руки гладили ее тело, его губы терзали ее губы.
Вдруг Хельга вскрикнула:
— Нет, Фрэнк… пожалуйста… мне больно!
Фрэнк застыл, но в следующее мгновение чуть ли не сердито проговорил:
— Неужели ты думаешь, что я сделаю тебе больно? Моя любимая, моя драгоценная, я никогда не испытывал того, что испытываю сейчас с тобой! — Он прижался к ее щеке и обнял за плечи. — Послушай, любимая, ты то, к чему я всегда стремился, и то, чем я никогда не обладал. Я преклоняюсь пред тобой и разумом, и сердцем, и душой.
Фрэнк почувствовал, как Хельга облегченно вздохнула, и очень тихо добавил:
— Настанет день — один Бог знает когда, но обязательно настанет, — и я назову тебя своей женой.
Глава 5
Насвистывая веселенький мотивчик, Вильям чистил одежду в гардеробной. Внезапно он оторвался от своего занятия и, выглянув в открытое окно, увидел Фрэнка, который прогуливался с Эдит и Хельгой.
Отъезд в Лондон был назначен через час, и Фрэнк решил напоследок пригласить девушек подышать свежим воздухом, прежде чем автомобиль отвезет их на станцию. День был ветреный и пасмурный, девушкам пришлось надеть теплые шерстяные жакеты.
Присутствие Эдит раздражало Фрэнка, он так надеялся провести последний час наедине с Хельгой, уверенный, что плохая погода заставит Эдит остаться дома. Но девушка твердо заявила, что свежий воздух пойдет ей на пользу. Ни Фрэнк, ни Хельга не решились ее отговаривать.
Возможно, под влиянием чувства вины они все дни уделяли Эдит повышенное внимание. Когда девушка присоединялась к ним, Фрэнк обращался исключительно к ней. Хельге этот спектакль давался нелегко, и она уговаривала себя, что стоит пострадать ради того, чтобы доставить удовольствие подопечной.
20 
