Последние отзывы

  66  

У Андреа закружилась голова, и ему почудилось, будто он на мгновение лишился чувств.

Когда он очнулся, то увидел только ряд коек, на которых спали больные. Едва ли Аннета Моро пришла сюда ночью, пришла для того, чтобы подарить ему поцелуй! Повернув голову, Андреа вздрогнул. Рядом с его изголовьем лежала книга Жермены де Сталь. Увидев «Дельфину», он уверился в том, что случившееся было правдой.

Андреа в блаженстве опустил веки. Впервые за долгое время он был благодарен Богу. Посреди ужасов ада ему была дарована толика райского блаженства. Он перестал думать, будто однажды захлопнувшиеся двери никогда не откроются. В его судьбе осталось место для чуда. Теперь у него были силы жить дальше.

Когда за Андреа явились жандармы и вывели его из больницы, ему показалось, что мир изменился. Над мокрой от дождя землей, обвисшими от влаги деревьями, серыми глыбами зданий витала светлая тень Аннеты Моро. А его сердце словно хранило отпечаток прикосновения легкой, нежной ладони этой удивительной девушки.

Андреа ощущал себя музыкантом, которому отрубили руки, но в душе которого сохранилась музыка. Он был готов вновь ступить на территорию, находящуюся под властью злых чар, землю, которой заправляли демоны, враждебно щерившиеся ружьями, бичами и палками.

Когда он присоединился к товарищам по несчастью, Клод Бонне пожал ему руку.

— Я рад, что ты не умер, корсиканец, — сказал он и добавил, понизив голос: — Спасибо за то, что ты нас не выдал.

Расположение и покровительство Кувалды имело большое значение и все же не смогло избавить Андреа от нежелательного соседства. Его новым напарником стал угрюмый человек по имени Гастон Морель, совершивший несколько жестоких преступлений. Заметив среди вещей Андреа книгу баронессы де Сталь (охранникам каторжной тюрьмы не пришло в голову, что книга какой-то женщины могла угодить в списки произведений, запрещенных императором), он бросил:

— На что тебе эта книжонка! Хотя бумага — вещь полезная, в нее хорошо заворачивать табак.

Андреа бросил взгляд на его низкий лоб, тяжелую челюсть, огромные ручищи и угрожающе произнес:

— Только попробуй!

Он сразу понял, что они не уживутся; так и вышло: когда ему хотелось отдохнуть, его напарник предпочитал бодрствовать, если Андреа желал тишины, Гастон нарочно что-то говорил или бормотал. Он имел привычку грязно ругаться и смеялся над юношей, который «дрожал над дамской книжкой» и собирался записаться в школу для заключенных, когда истечет срок наказания за побег с каторги. И все же Морель не осмеливался трогать соседа, потому что видел, как Кувалда при всех пожимал ему руку.

Впереди было семь бесконечно долгих лет неволи, но Андреа старался не отчаиваться. Глядя на темную зыбь воды, багровый шар солнца или гнилые доски своего отсека, слушая скрип снастей, бесконечные удары кирки или тихие стоны спящих товарищей, он думал об Аннете Моро. Он говорил себе, что, возможно, когда-нибудь она пришлет ему письмо. Андреа ждал его, понимая, что ждет послания, которое никогда не придет.

По подушке прополз солнечный луч, скользнул по лицу спящего Дино, коснулся его ресниц. Заметив это, Орнелла неслышно встала, подошла к окну и задернула занавеску, затем снова легла и стала жадно смотреть на мужа, будто впитывая, впечатывая в душу до боли знакомые, родные черты.

Теперь она понимала мать. Потеряв любовь, та утратила все. Иногда Орнелла думала о том, что когда-нибудь они с Дино возьмут Беатрис к себе. Она размышляла и об Андреа: в Аяччо Орнелле не удалось узнать о его судьбе, и иногда ей казалось, что ее несчастного младшего брата давно нет в живых.

Она понимала, что Дино тоскует по своим родным, но не говорит ей об этом, чтобы поберечь ее чувства. Орнелла тоже молчала о некоторых вещах, например о том, что вот уже не первую неделю ощущает по утрам легкую тошноту, а днем — внезапное головокружение. Они прожили вместе совсем недолго, тем не менее она вполне могла забеременеть.

Орнелле нравилось пребывать между неведением и знанием, летать на невидимых крыльях и лелеять свои тайные мечты. Иногда она задавала себе вопрос: принадлежит ли недавно зачатый ребенок миру живых или его душа все еще находится там, за неведомым горизонтом, плавает в океане звезд, в покое небытия?

В остальном между ней и Дино не существовало недомолвок и секретов. Орнелла впустила мужа в свой тщательно охраняемый мир и водила по неведомым тропам. Прежде он был привязан к земле и хозяйству и не располагал такой свободой, к какой с детства привыкла она, не так хорошо изучил жизнь дикой природы, не столь сильно проникся ее властью и красотой.

  66