51 
— И… могу я тебя попросить об этом?
— Если ты тоже хочешь меня.
Анна рассмеялась, и герцог подумал, что только она, пожалуй, могла бы рассмеяться в такой момент.
— Разумеется, я хочу, чтобы ты любил меня, — сказала Анна. — Пожалуйста, прошу тебя, научи меня любви. Любви, которая сделает меня твоей настоящей женой, а нас с тобой — единой плотью.
В голосе Анны прозвучала страстная нотка, которой герцог еще никогда не слышал.
Вновь целуя Анну, герцог почувствовал, будто на них с неба падают звезды и вспыхнувшая между ними любовь уносит их в райский сад, где они будут одни, одни во всей Вселенной. Одни, но втроем — он, она и их любовь.
* * *
Герцог проснулся на заре.
Солнечный свет проникал в щели ставней, прикрывавших маленькие окна хижины.
Огонь в камине погас, остался лишь дымящийся пепел от сгоревших бревен, но было тепло. Это означало, что шторм закончился и впереди их ждет очень жаркий день.
Анна спала, свернувшись калачиком, положив голову на плечо герцога, ее волосы рассыпались по его груди.
Глядя на спящую жену, герцог подумал, что на всем свете не найдется сейчас человека, который был бы счастливее, чем он.
Прошлой ночью он сделал Анну своей, они вместе достигли высот блаженства — такого блаженства, которого он не испытывал никогда прежде.
Он старался быть с Анной очень нежным, но постепенно они оба потеряли голову и забыли обо всем, сгорая в огне ослепляющей страсти, впали в экстаз, в котором не осталось места ни для пространства, ни для времени.
Гораздо позднее, вновь обретя способность связно мыслить, герцог спросил:
— Моя драгоценная, моя дорогая, тебе не было больно?
— Нет, ведь я люблю тебя, — ответила Анна. — Я люблю тебя, люблю и хочу повторять это снова и снова, потому что любовь — это так же прекрасно, как стихи или музыка.
— Я тоже так думаю, драгоценная моя. Я благодарен небу за то, что остался жив, но еще больше за то, что оказался здесь вместе с тобой.
Он поцеловал волосы Анны и сказал:
— Правда, я и представить себе не мог, что мы впервые займемся любовью в какой-то убогой хижине, где даже кровати нет — одни матрасы и одеяла.
— Разве это имеет значение? — спросила Анна. — Для меня эта хижина — самое чудесное место на всем свете! Она словно маленькая планета, на которую мы с тобой улетели, и теперь она принадлежит только нам.
Герцог улыбнулся.
Он вспомнил слова сестры, которая сказала, что для Анны оказаться за пределами монастыря — все равно что оказаться на другой планете.
— Могу лишь покаяться, — сказал он вслух, — что, оказавшись с тобой здесь, наедине, я не смог умолчать о своей любви. Впрочем, все равно рано или поздно это должно было произойти.
— Я рада, что все случилось этой ночью, — сказала Анна, придвигаясь чуть ближе к мужу. — Иначе мне пришлось бы еще бог знает сколько дней жить без твоих поцелуев, не зная о том, какой восторг следует за ними.
— А что ты чувствовала, когда мы занимались любовью? — спросил герцог.
— Это невозможно объяснить, — ответила она. — Знаю только, что стала одной плотью с тобой, а ты в это время из простого мужчины превратился в моих глазах в олимпийского бога или, быть может, в архангела. Теперь я действительно принадлежу тебе, и никто не сможет отобрать меня у тебя, верно?
В ответ на этот вопрос герцог крепче обнял жену и пылко заверил:
— Я убью того, кто попытается это сделать! Ты моя, Анна! Моя навсегда, и я никогда не расстанусь с тобой!
— Это мне и хотелось услышать.
Анна посмотрела на мужа с нежностью, улыбнулась, однако во взгляде ее странных глаз все равно читались неуверенность и… беспокойство.
— Ты говорил мне, что я должна ревновать тебя, — сказала она, — но я этого не понимала. Теперь понимаю. Если ты полюбишь кого-нибудь, кроме меня, я, наверное, умру!
— Не бойся, этого не случится. На самом деле я никогда никого не любил по-настоящему, кроме тебя. Как и ты, до прошлой ночи я не имел ни малейшего представления о том, что такое настоящая любовь. Теперь я понимаю, что любовь, которую я знал в прошлом, была второсортной, и меня она больше не интересует.
Анна положила ему на грудь свою маленькую ладонь.
— Как получилось, что в этом мире нашелся такой удивительный мужчина и этот мужчина полюбил именно меня?
— Ну, не так-то много мужчин ты видела за свою жизнь, моя дорогая, — заметил герцог. — Но если тебе так хочется, можешь считать меня уникальным, я возражать не стану.
51 
