42 
Дэвид рассмеялся, но его смех был отнюдь не радостным, а скорее горьким и нервным.
— Нет, мы не поссорились. Я хочу жениться на Мэг, но она, хотя и не видит ничего дурного в моём богатстве, уверена, что Роберт не примет ни единого пенни от неё, если это будут мои деньги. Мэг не может покинуть брата, пока у него такие проблемы с замком. А я думал, что унаследованное нами состояние принесёт нам только счастье. Как же я ошибался!
Виола содрогнулась.
— Боюсь, что Гленторраны будут только рады, когда мы уедем отсюда, — с тоской проговорила она. — Что ж, им не придётся ждать долго. Сейчас я направляюсь в деревню, чтобы поговорить с Льюисом Уайлдером и попросить его взять нас с собой в Лондон. Он уезжает уже сегодня вечером. Все деловые вопросы, требующие наших с тобой решений, можно будет уладить незамедлительно, как только мы вернёмся к кузине Эдит.
— Сегодня вечером!
— Да, Дэвид. Чем быстрее мы уедем отсюда, тем лучше. Всякий раз, когда Роберт смотрит на меня с такой откровенной неприязнью и презрением, я…
Она умолкла, оборвав себя на полуслове, — комок подступил к её горлу.
Брат окинул её строгим взглядом и заявил:
— Виола, я не поеду с тобой в Лондон.
— Не поедешь?
Дэвид вдруг показался ей выше ростом и старше. Перед ней стоял настоящий потомственный граф, юношеская нерешительность которого растаяла без следа.
— Виола, что бы ни произошло между тобой и герцогом — это твоё дело. Я не стану вмешиваться. Но я люблю Мэг и знаю, что как только уеду отсюда, то у меня уже более никогда не будет возможности доказать ей свою любовь.
— Но между вами всегда будут стоять деньги!
Дэвид кивнул, рассеянно перелистывая альбом и разглядывая рисунки девушки, которую полюбил.
— Если мне придётся отказаться от них, значит, так тому и быть! Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы завоевать сердце женщины, которую люблю.
— Но ты же не можешь остаться здесь, в замке? Где, ради всего святого, ты будешь жить?
Он улыбнулся.
— Не сомневаюсь, что смогу найти себе пристанище в деревне. Я буду рисовать, и продавать свои картины гостям. Я не трону ни пенни из своего наследства, и, в конце концов, моя любимая Мэг поймёт, что я никуда не собираюсь уезжать от неё.
Виола вздохнула.
Она не могла винить Дэвида за его решение.
Она знала, что ему всегда претила карьера бизнесмена. Та ответственность, которую собиралась взвалить на свои плечи она, его наверняка убьёт.
Ах, если бы она могла последовать его примеру! Но она знала, что это невозможно.
Разве могла она хоть на миг подумать о том, чтобы жить на расстоянии какой-нибудь мили от Роберта, регулярно, быть может, видеться с ним в деревне, наблюдать, как он отчаянно борется за то, чтобы сохранить поместье, и при этом не иметь возможности прийти ему на помощь?
Нет, она этого не вынесет.
Шагнув вперёд, она поцеловала Дэвида в щёку.
— Мэг очень повезло, — прошептала она. — И я уверена, что уже очень скоро она поймёт это сама.
Виола отвернулась.
— Пожалуйста, передай миссис Ливси, Дэвид, чтобы она не ждала меня к обеду.
Он с тревогой поднял глаза на тёмные тучи, наперегонки несущиеся по свинцовому мрачному небу.
— Ты промокнешь, Виола! Подожди хотя бы пару минут, пока пройдёт этот шквал. Мне не нравится погода, наплывающая с гор. Мэг говорит, что летние грозы бывают здесь весьма сильными.
Но Виола в ответ лишь сердито тряхнула головой.
Сейчас ей хотелось только одного — оказаться как можно дальше от замка, прежде чем появится герцог, и она снова увидит холодное презрение на его лице.
— Это — всего лишь вода. Не растаю же я, в конце концов. Господи, неужели ты забыл, как сильно мы промокли, когда затонул корабль? Я буду бежать всю дорогу! Если начнут сверкать молнии, обещаю, что укроюсь где-нибудь, не беспокойся. Отсюда до деревни совсем недалеко, так что ничего со мной не случится.
Дэвид долго смотрел ей вслед, и, когда сестра исчезла за поворотом подъездной дороги, за которым начиналась тропинка в скалах, он повернулся и стал подниматься по крутым каменным ступеням, ведущим к дверям замка.
Глава девятая
Роберт, герцог Гленторран, был очень зол — зол на Виолу, но более всего на себя самого!
Он поцеловал девушку против её воли!
Так мог бы поступить какой-нибудь подлец или мерзавец, человек, которого в приличном обществе не пустили бы и на порог.
42 
