44 
— Леди Виола ушла в деревню, ваша светлость.
Он непонимающе вскинул брови.
— Что? Когда она ушла?
— Н-не знаю в точности, ваша светлость.
— Она уехала верхом или поехала на кабриолете?
Миссис Ливси покачала головой.
— Полагаю, она ушла пешком, ваша светлость.
Герцог резко развернулся и направился обратно к обитой железными полосами входной двери.
Распахнув её, он с ужасом посмотрел на сплошную пелену дождя.
Зигзаги молний полосовали небо, а над головой оглушительно рокотал гром. Его вдруг охватило предчувствие беды. Внезапно он понял, что сейчас для него не имеет никакого значения, что Виола не сказала ему правду о своём богатстве.
Сейчас самым важным для него было то, что женщина, которую он любил, оказалась одна в самом центре разразившейся бури.
Не сказав более ни слова, он велел собакам оставаться на месте, а сам выскочил за дверь и со всех ног бросился по подъездной дорожке в сторону горной тропинки, ведущей в деревушку Гленторран.
* * *
Гроза, надвигавшаяся с гор, ещё только приближалась, когда Виола добралась до окраины рыбацкой деревушки. Она с опаской покосилась на быстро темнеющее небо, но в душе её бушевал такой ад, что тёмные тучи ничуть не испугали её.
Она сказала себе, что не станет оборачиваться, чтобы взглянуть на холм, на котором возвышался замок со своими затейливыми башенками и шпилями, пронзающими небо. Нет, отныне замок стал тем местом, любоваться и любить которое она не имела никакого права.
Это был дом Роберта, его Замок мечты, который к ней более не имел никакого отношения.
Сейчас ей хотелось лишь поскорее добраться до гостиницы «Гленторран Армс», отыскать Льюиса Уайлдера и договориться с ним о совместном возвращении в Лондон.
Она уедет одна, потому что Дэвид вознамерился остаться здесь, в Шотландии, и бороться за Мэг, девушку, которую полюбил.
На глаза Виоле навернулись жгучие слёзы, и она смахнула их ладошкой. Во всём была виновата только она одна.
Ей надо было сразу же сказать Роберту правду, а не растягивать изо дня в день удовольствие от их, не омрачённого деньгами общения.
Обогнув последний поворот, она остановилась.
На обочине дороги стояла Хитер Лайалл, жена Фергуса, с большой плетеной корзиной у ног.
— Хитер! Доброе утро!
Шотландка присела перед нею в коротком реверансе.
— Леди Виола! Что вы здесь делаете в такую погоду? Этот мелкий дождик очень скоро перейдёт в ужасную грозу, и вы промокнете насквозь!
Виола растерянно засмеялась.
— Ничего, я не сахарная, не растаю! Кроме того, очень скоро я рассчитываю оказаться под крышей. А что здесь делаете вы?
Хитер поправила плед, покрывавший её волосы, защищая от дождя.
— А я жду местный омнибус. Он раз в неделю проходит через Гленторран. Сегодня в нашем местном городке, Корреге, базарный день. И мне нужно купить кое-что, чего нет в наших деревенских лавках.
Виола понимающе кивнула.
— А за Иэном присматривает Фергус?
Хитер громко расхохоталась.
— О, нет, конечно! Фергус отправился поставить лодку на якорь подальше от берега, на глубокую воду, где она будет в большей безопасности, когда начнётся шторм. А с Иэном осталась моя мать.
Шотландка вздохнула, и радость исчезла из её глаз, когда она продолжила:
— Наша лодка уже старая — она принадлежала ещё отцу Фергуса и её столько раз чинили, что на ней страшно выходить в море. Я всё время боюсь, что рано или поздно, когда муж будет рыбачить, она зачерпнёт воды и пойдёт ко дну. Лодке срочно нужен новый руль, и Фергус не сможет заниматься ловлей рыбы до тех пор, пока его не установят.
— А денег на новую лодку нет?
Хитер покачала головой.
— Нет, конечно. Продажей рыбы мы едва сводим концы с концами, а новая лодка стоит целое состояние, которого у нас просто нет!
Виола заколебалась.
Она посмотрела на большую бриллиантовую брошь, который был заколот плед Хитер.
Если Фергус украл её у ван Эштонов, то наверняка знал её настоящую стоимость и не отдал бы жене в качестве подарка.
Внезапно Виола приняла решение. Совсем недавно ей уже пришлось пожалеть о том, что она хранила непозволительное молчание там, где должна была заговорить. И повторять однажды сделанную ошибку она не станет.
— Хитер… надеюсь, мой вопрос не оскорбит вас, но…
На лице шотландки отобразилось беспокойство.
44 
