25 
На сей раз Саладин был бодр и, как никогда, полон жизни. Ему хотелось, чтобы рыжеволосая красотка поделилась с ним впечатлением о первом сексуальном опыте. Впрочем, его интерес, как он считал, был чисто академическим: Саладин прекрасно знал себе цену. Он должен убедиться, что она довольна. Для него важно приручить ее.
Медленно поглаживая розовый сосок, он улыбнулся:
– Стоит ли спрашивать, как тебе понравился секс?
Его тихие слова нарушили блаженное состояние удовлетворения и покоя, в которое погрузилась Ливви. С усилием она заставила себя очнуться, хотя глаза грозили закрыться, словно кто-то положил на веки тяжелые камушки. Она встретила затуманенный взгляд Саладина. Ливви показалось, что он ждет от нее похвалы. Впрочем, его самонадеянность уже не имела значения, потому что он доставил ей ни с чем не сравнимое удовольствие. Глупо не воспользоваться таким шансом, пока есть возможность. Ливви словно плыла на розовом облаке и не хотела слезать.
Она посмотрела на хищное лицо Саладина, на его чувственные губы и поняла, что снова хочет его. Стоило лишь наклониться и поцеловать его, но что-то удержало ее от поспешного шага. Нельзя забывать, что шейх не похож на других мужчин, а ее сексуальный опыт ничтожен. Она не хочет выглядеть глупо в его глазах, но главное, не допустит, чтобы он отверг ее: второй раз она не перенесет такого позора. И уж точно Ливви не повторит ошибку и не влюбится в него.
Ливви постаралась представить, чего ожидает в подобных обстоятельствах такой опытный любовник, как Саладин. Инстинкт подсказывал, что с ним следует говорить прямо и не поддаваться бушующим гормонам, требующим проявления ласки и нежности.
– Даже не проверяя частоту пульса, можно сделать вывод: сексуальный опыт был на редкость удовлетворительным.
Саладин посмотрел с удивлением, чем доставил Ливви маленькое удовольствие.
– Значит, ты не сожалеешь?
Ливви прикусила нижнюю губу. Сожалеет? Она вспомнила обещание, данное себе давным-давно.
– Не вижу смысла в сожалениях, – тихо сказала она.
Саладин прищурил глаза. Напрасно он ожидал восторженной благодарности или намека на то, что женщина мечтает о повторении. Если бы он был на своей территории или хотя бы на нейтральной, в номере гостиницы например, то надолго ушел бы в душ, бросив ее в одиночестве сожалеть о необдуманных словах. Однако это ее дом, ее ковер, а главное, она нужна ему для другой цели. С задумчивой улыбкой Саладин провел пальцем по ее груди, заметив, как Ливви вздрогнула. Неужели она думает, что сможет отказать ему теперь, когда испытала наслаждение, которое он способен дать ей?
– Я хочу снова заняться с тобой любовью, – сказал он.
Вместо того, чтобы завороженно смотреть ему в глаза, Ливви уставилась в угол комнаты на мерцающий синий огонек.
– Твой мобильник вибрирует.
В этот момент ее чертова кошка величественно вошла в комнату и зашипела на него.
Глава 8
Направляясь нагишом к телефону, Саладин словно не замечал пронизывающего холода комнаты вдали от пылающего камина. Возможно, он намеренно вышагивал перед Ливви пружинистой походкой, надеясь произвести впечатление и настроить ее на эротический лад. В таком случае он не ошибся.
Пеппа жалостно мяукнула рядом, но впервые, поглаживая пушистую шерстку, Ливви делала это машинально: внимание целиком было сосредоточено на великолепном шейхе.
Она поймала себя на том, что разглядывает его так же жадно, как Пеппа, следящая за красивыми птичками в саду. Мощные колонны ног заканчивались тугими ягодицами, переходящими в узкие бедра и талию. Ливви проглотила слюну. Гордо поднятая голова и широкий разворот плеч напомнили статую, которую она видела в музее. Трудно поверить, что минуту назад он был в ней, заставляя стонать от наслаждения.
Она едва знала этого человека, но по иронии судьбы именно с ним решилась на интимную близость. Зная, что она девственница, Саладин невероятно бережно занимался с ней любовью.
Завернувшись в одеяло, Ливви следила за тем, как он взял трубку и быстро заговорил на гортанном языке. Почти не слушая ответов, он, казалось, отдавал резкие команды. «Вероятно, это главное занятие шейхов», – с усмешкой подумала она, удобнее устраиваясь на ковре. Чувством обретенного покоя и удовлетворения Ливви была обязана Саладину. Несмотря на заносчивый и надменный характер, он оказался самым нежным и страстным первым любовником, о котором можно только мечтать.
25 
