21 
Через плечо Саладина она смотрела в окно на белое прозрачное безмолвие. Внизу тикали часы, время шло, они были одни – этот момент никогда не повторится. Она должна воспользоваться шансом, и к черту последствия.
Однако в ее жизни была ситуация, когда она закрыла глаза на правду: как страус, зарыла голову в песок и позволила одурачить себя человеку, с которым была помолвлена. Неужели она обречена повторять ошибку снова и снова – убегать от всего, что внушает страх?
– Саладин, – прошептала она. – Ты должен кое-что знать.
– Единственное, что меня интересует, нравится ли тебе… это…
Ливви закрыла глаза. Нравится? Даже мраморная статуя ожила бы под его ласками, но не в этом дело. Слова сорвались с губ коротко и торопливо. Как еще сказать ему?
– Я – девственница.
Ритмично двигающийся по возбужденной плоти палец застыл. Саладин поднял голову и посмотрел с недоумением. Кроме вопроса, в глубине его глаз она прочитала еще что-то пугающе темное и мучительное.
– Ты пошутила? – спросил он сдавленным голосом.
Удивляясь его странной реакции, Ливви покачала головой:
– Это не шутка. С чего бы мне шутить на такую тему. Правда. Хотя признаюсь, мне нечем гордиться.
Саладин резко отстранился, и его эрекция заметно спала.
– Не может быть! Тебе почти тридцать лет, ты была помолвлена и собиралась выйти замуж. Женщины на Западе рано теряют невинность и, как правило, имеют много любовников!
Бесцеремонное обобщение рассердило Ливви и вернуло ей чувство собственного достоинства, что давалось с трудом, учитывая, что на ней не было одежды. Хватит ли у нее смелости встать и принести с дивана теплый плед? Вероятно, так и следует поступить, чтобы не чувствовать себя совсем беззащитной. Она поднялась на дрожащих ногах, смущенная его горящим взглядом, прошла через комнату и, завернувшись в плед, вернулась к камину. Ливви заметила, что эрекция не только вернулась, но стала сильнее. Она торопливо отвела глаза и подбросила в затухающий огонь полено.
– Не хочу развеять твои предрассудки, но не все женщины соответствуют стереотипам. По закону средних чисел, встречаются как более пожилые, так и более молодые девственницы.
Саладин недовольно поджал губы. Она выбрала самое неподходящее время поразить его знанием статистики. Удивительно, что у нее вообще столько наглости. Он чувствовал, как сильно бьется сердце. Все, чего он желал, – простого, непритязательного секса с обычной женщиной. Ему не нужны осложнения и переживания, и, уж точно он не хочет иметь дело с особой, сохранившей чистоту и невинность, потому что это пробуждает воспоминания, о которых он предпочел забыть. В его жизни была только одна девственница – его прекрасная юная жена. Чувство вины и печаль охватили Саладина.
– Не понимаю, – холодно сказал он.
– И не надо. Мне… – На бледном с веснушками лице отразилась растерянность. – Прости, мне не стоило провоцировать тебя.
Неожиданно для себя Саладин сочувственно кивнул и тяжело вздохнул:
– Мы провоцировали друг друга. Но должен признаться, что ты немного поздно взорвала мину.
Ливви неловко передернула плечами.
– Хочешь одеться?
Саладин покачал головой. Ему хотелось вернуться к занятию, прерванному пять минут назад, и прекратить этот бессмысленный разговор.
– Не могу поверить. Думал, на Западе принято заниматься сексом до свадьбы, а в твоем случае свадьба почти состоялась. Что произошло?
– Трудно объяснить словами.
– До сих пор тебе как-то удавалось облечь мысли в слова.
Ливви поежилась под его взглядом.
– Думаю, я родилась не в том веке, – начала она. – По характеру была больше похожа на мальчишку. Целый день пропадала во дворе, лазила по деревьям, дружила с парнями из деревни. В отличие девочек из моего класса не вешала на стену портреты поп-звезд. Меня больше интересовали лошади. Они стали смыслом моей жизни. Мое детство напоминало волшебную сказку, пока не умерла мама.
– Наверное, это было тяжело.
Ливви пожала плечами. Саладину показалось, что она выглядит гораздо моложе своих почти тридцати лет.
– Многие дети теряют матерей, но не всегда их отцы так беззащитны. Богатый вдовец стал легкой добычей женщины из числа тех, кого называют «охотницами за золотом».
– Мне приходилось сталкиваться с такими экземплярами, – сухо заметил Саладин. – Что было дальше?
– Он попался на крючок пышнотелой блондинки, которая испытывала слабость к бриллиантам и роскоши, и женился на ней. Мой отец предпочитал жить в своем поместье, в доме своих предков, но новая жена любила дорогие путешествия, желательно на яхте в теплых морях. Перед каждой поездкой она полностью обновляла гардероб. В нашей семье не привыкли сорить деньгами, основной капитал был привязан к дому. Ты не хочешь… – Ливви облизнула губы. – Может, накинешь одеяло или что-то другое?
21 
