очень нудно 
51 
Подарки все до единого были уже отправлены в Карлтон-Хаус. Первым ее порывом было выяснить, что господин Хэнбери сделал с перстнем, но потом она решила, что он наверняка отдал его лично маркизу в соответствии с указаниями. Конечно, он не будет выставлен вместе с другими подарками, но Вальдо тем не менее получит его.
Спустившись в холл, Друзилла на секунду остановилась в нерешительности. Карета ждала ее у дверей, горничная поправляла шлейф ее свадебного платья, а лакеи смотрели на нее с выражением нескрываемого восхищения на лицах. Она снова взглянула в зеркало.
– Ты выглядишь прелестно, дитя мое, – сказала ей маркиза, прежде чем отправиться в церковь.
– Вы смотритесь потрясающе, мисс, – восклицала Роза, – у всех просто глаза на лоб вылезут!
Внезапно блистающее изображение в зеркале померкло, и Друзилла снова увидела перед собой бедно одетую девушку, робкую, испуганную, постоянно вынужденную искать себе место, не имеющую никого, к кому можно было бы обратиться за помощью, даже друга, которому она могла бы поверять свои горести.
Затем, гордо вздернув подбородок, она вышла из дома, спустилась по ступенькам и села в карету.
Церковь Святого Георгия на Гановер-сквер была переполнена. Никогда здесь не было более пышного собрания элегантных туалетов, сверкающих драгоценностей, орденов, белоснежных галстуков и разноцветных фраков. Не только маркиз привлек сюда такое огромное количество народу, но еще и тот факт, что в роли посаженого отца невесты должен был выступать сам принц Уэльский. Государственные деятели, придворные, светская публика – все горели желанием и были полны решимости присутствовать на этой церемонии.
Это был беспрецедентный поступок со стороны его королевского высочества, и маркиз отлично понимал, что оказанная ему честь у многих вызывает жгучую зависть. Разумеется, все это было подстроено маркизой.
– Ваше королевское высочество такой знаток этикета, – льстиво сказала она принцу, – я бы хотела спросить у вас совета.
– Ну, разумеется, – с восторгом ответил принц. После стольких лет, проведенных в Букингемском дворце, где и отец, и придворные либо полностью игнорировали его, либо читали ему нотации, он всегда приходил в восторг, если кто-нибудь обращался к нему за советом, неважно, по какому вопросу.
– Друзилла – сирота, – объяснила маркиза. – У нее нет близких родственников, а приглашать кого-нибудь из Линчей в посаженые отцы мне кажется не очень корректным. В конце концов, их родство слишком отдаленное. Как вы посоветуете, ваше высочество, к кому мне лучше обратиться?
Принц поразмыслил минуту и твердо сказал:
– Решение мне кажется совершенно очевидным. Я сам поведу ее к алтарю.
Маркиза издала изумленное восклицание и рассыпалась в изъявлениях благодарности. Но по блеску ее глаз и по тому, с каким трудом она сдерживала улыбку, Друзилла поняла, что маркиза с самого начала именно на это и рассчитывала.
Все свои появления на публике принц обставлял с неизменной пышностью, но сегодня, несмотря на королевский протокол, он настоял на том, что появится в церкви раньше Друзиллы и будет ждать ее при входе.
В церкви царила атмосфера приподнятого ожидания. Хотя все присутствующие давно устали от светских сборищ, тем не менее они готовы были на все, лишь бы сохранить свое место в иерархии среди тех, кого называли сливками общества.
Маркиз, стоявший вместе с сэром Энтони у ступеней алтаря, отлично слышал непрекращавшийся шепот, чувствовал направленные на него любопытные взгляды и понимал, что у большинства вызывает зависть и ненависть.
Окинув взором первые ряды, он заметил нескольких женщин, которых в разное время одаривал своей благосклонностью: в их глазах еще читалась нежность и вспыхивали огоньки, из которых могло бы разгореться пламя, если бы ему вздумалось снова проявить к ним интерес.
Среди них были и такие, которые смотрели на него с некоторой грустью, мечтая хоть ненадолго завладеть его вниманием, пусть лишь на одну волшебную ночь.
Многие из присутствовавших здесь мужей испытывали к нему глубокую ненависть за то, в чем они его подозревали, но не имели тому достаточных доказательств, чтобы потребовать у него удовлетворения.
Вдруг, очевидно, повинуясь какому-то сигналу, музыка заиграла громче, хор запел, и стеклянные двери у входа в церковь распахнулись.
Принц выглядел очень величественно. Обычно в таких случаях он одевался не только с большой пышностью, но и крайне экстравагантно. Его малиновый бархатный фрак был увешан многочисленными орденами. Белоснежный галстук, фалдами спадавший на грудь, был украшен бриллиантами, белые бриджи были шедевром портновского искусства, а прическа делала честь его парикмахеру.
51 
