59 
Сначала Друзилла не поняла, что произошло. Она хотела выглянуть в окно, чтобы узнать, в чем дело, но в это время обе дверцы распахнулись, и она увидела двух мужчин в масках и с пистолетами в руках.
«Разбойники!» – молнией мелькнуло у нее в голове. Она хотела закричать, но голос не слушался ее. Один из мужчин направил дуло пистолета прямо ей в грудь, но другой, казалось, был в нерешительности, увидев, что рядом с ней никого нет. Он уставился на пустое сиденье, затем наклонился и заглянул под него, будто подозревая, что кто-то прячется там.
– Его тут нет! – сказал он хриплым, грубым голосом.
Так же внезапно, как появились, они исчезли. Дверцы кареты захлопнулись, и Друзилла снова осталась одна. Не в силах понять происходящее, она с изумлением смотрела в окно. Оба грума держали одну руку поднятой, с трудом удерживая другой норовистых лошадей. Напротив каждого из них стоял разбойник в маске с угрожающе поднятым пистолетом. Еще два разбойника держали на мушке кучеров.
Все они, казалось, ждали чего-то, и Друзилла увидела, как те двое, которые заглядывали в карету, бегут в сторону лесочка, расположенного невдалеке от дороги. Вскоре они скрылись в кустах.
Шестеро разбойников! Она раньше не слышала о таких многочисленных бандах! И тут она поняла, что это дело рук Юстаса.
Только Юстас мог знать, что, кроме кучеров, карету будут сопровождать два грума и что вместе с маркизом мужчин будет всего пятеро. Только Юстас мог организовать такое дерзкое нападение.
Обычно разбойники действовали в одиночку, очень редко вдвоем. Если бы в окрестностях Лондона появилась банда из шести человек, немедленно были бы посланы войска, чтобы расправиться с ними.
«Нет, – решила Друзилла, – это не разбойники. Это бандиты, нанятые Юстасом, чтобы они убили Вальдо, а потом бесследно скрылись».
Она отлично представляла, как это было задумано. Бандиты открыли бы дверцы кареты, и пока маркиз пытался бы достать свой пистолет, если бы таковой у него имелся, они спокойно пристрелили бы его у нее на глазах.
Ни кучера, ни грумы не смогли бы ничего поделать – никто из пятерых мирно путешествующих мужчин не мог предположить, что им придется столкнуться с шестью убийцами!
Друзилла не спускала глаз с леса, в котором скрылись двое из бандитов. Несколько секунд все было тихо, потом один из них появился снова. Он что-то прокричал, ожесточенно жестикулируя, и четверо его сообщников мгновенно вскочили на своих лошадей и умчались прочь.
От того, что все это было проделано быстро и тихо, происшедшее казалось еще более зловещим. Кучера хлестнули лошадей, грумы опустили поднятые руки, и карета быстро рванулась с места, развив небывалую скорость, что объяснялось вполне понятным желанием скорее покинуть это место, пока разбойники не передумали.
Проехав полмили, она крикнула кучерам, чтобы они остановились. Они подчинились с большой неохотой, чувствуя, что еще недостаточно далеко отъехали от бандитов, которые легко могли нагнать их.
Один из кучеров открыл дверцу кареты.
– Нам лучше поспешить, миледи, – сказал он Друзилле. – Эти злодеи снова могут напасть на нас. Они что-нибудь у вас забрали?
– Нет, они ничего не взяли, – ответила Друзилла. – Можете не волноваться, они больше нас не тронут. Им нужна была не я.
– Как скажете, миледи, – ответил кучер, чувствуя себя неловко.
– Есть ли здесь поблизости какая-нибудь гостиница? – спросила Друзилла.
– Недалеко отсюда есть крошечный постоялый двор, – ответил он.
– Остановитесь там, – приказала Друзилла.
К тому времени, когда они остановились у дверей гостиницы, в голове у Друзиллы уже полностью созрел план. Она вышла из кареты.
– У меня такое чувство, что эти негодяи собираются ограбить его светлость, – сказала она. – Я должна вернуться и предупредить его.
– Но это невозможно, миледи! – воскликнул кучер.
– Отнюдь, – возразила она. – Узнайте, есть ли у хозяина дамское седло, и поживее!
Слуга посмотрел на нее так, как если бы она сошла с ума. В то же время он был слишком хорошо вымуштрован, чтобы ослушаться приказа, каким бы странным тот ему ни казался.
Спустя несколько минут седло было найдено.
– Оседлайте эту лошадь, – сказала Друзилла, указывая на великолепного арабского скакуна, на котором ехал один из грумов.
Она повернулась к хозяину, склонившемуся почти до самой земли. Он просто онемел от счастья принимать под своим убогим кровом столь знатную особу.
59 
