190 
– Угум?.. – как-то растерянно вопросил великан, недоуменно уставившийся на нас, и потянулся к дубинке.
– Свет! – рявкнул я, останавливаясь и прикрывая глаза.
Вспышка. Белое сияние, которое пробивается даже сквозь прикрытые веки. Начавший движение враг замирает, ошеломленный. Чем тут же пользуется вампир. Бросается к ближайшему измененному, уже выхватившему из ножен короткий меч. Ловким движением ускользая от его слепого удара, вцепляется когтями в зеркально-черную маску-личину, скрывающую лицо врага. Рывок-разворот – и измененный, крутнувшись, как юла, отлетает к стене. А на пол, металлически звякнув, падает часть его защиты…
Пройдоха тоже не медлит. Крутя в руке кусок цепи, налетает на второго измененного и успевает один раз хорошенько врезать ему, отчего противник едва не падает.
На удивление быстро приходит в себя Уги. Громко заворчав и сощурив глазки, он начинает стремительно надвигаться на меня со своей чудовищной дубинкой, зажатой в руке.
– Мель! – кричу я.
Магесса начинает действовать. Вроде бы. Руки ее окутываются сиреневой дымкой, и с них слетает сгусток рыжего пламени, но перед великаном не образуется воздушная стена. Уги продолжает двигаться вперед и с высоты своего роста не замечает вдруг пошедшего зыбью камня перед собой.
Фигуру великана неожиданно окутывает перламутровое сияние личной защиты, и Уги замирает. На мгновение. И резко исчезает с наших глаз… Проваливается… Или, вернее, тонет в каменном полу…
– Готово, Кэр… – только успевает выговорить девушка, как мягко оседает на пол, зажимая рукой нос, из которого начинает идти кровь.
А я уже стою возле стены льда и пожираю-истончаю ее с огромной скоростью. Сбрасывая энергию в очень кстати обнаружившийся в моей правой руке накопитель. И даже стоящая перед глазами багровая пелена почти не мешает… Бес сдержал свое слово и в нужный момент ускорил и усилил меня. А то, что я испытываю при этом безудержный гнев, так это, наверное, от избытка неприязненных чувств по отношению к подлому темному… ничтожеству…
«Стена Талоса» исчезает. Резко сорвавшись с места, я врезаюсь плечом в дверь, сшибая ее напрочь. Кубарем вкатываюсь в темные заклинательные покои, освещенные лишь тонкими свечами, стоящими по углам серебряной пентаграммы.
Маг, стоящий у массивного, черного с карминными прожилками алтаря, на котором возлежит обгорелый труп его ученика, прекращает бормотать и, опустив вскинутые руки, оборачивается. Долгое мгновение смотрит на меня пустыми, белесыми глазами… Злобно улыбается. А затем перед ним возникает ярко-алый шарик, быстро разрастающийся до размеров крупного апельсина.
– Лови! – осклабившись в ответ на улыбку врага, запускаю я в него находящимся в руке камнем.
Темный не уклоняется, понадеявшись, как я и полагал, на свой кинетический щит. О его голубую льдинку-пластинку и ударяется переполненный энергией накопитель.
Взрыв. И воздушная волна, сметающая все на своем пути. Оглушенного, меня швыряет на стену, едва не размазывая по ней.
Но ничего. Судорожный вздох – и, позабыв о пронзившей все тело боли, я встаю на ноги, бросаясь к изрядно потрепанному Гордону.
Темного тоже снесло взрывом с места, и теперь он пытается подняться, очумело мотая головой. Нельзя позволить ему оклематься… Я подскакиваю и с неописуемым наслаждением пробиваю вражине в брюшину. Кулак мой, правда, словно в кирасу врезался, аж пальцы хрустят, но моему противнику приходится еще хуже. Он, сложившись пополам, улетает к стене. Но на этом его мучения не заканчиваются. Я подлетаю и начинаю забивать его ногами. Жестоко, выплескивая всю накопившуюся ярость. А когда Гордон перестает даже дергаться, поднимаю его за шкварик и пробиваю злодею в сопатку. Один только клок от балахона мага у меня в руке и остается… А сам темный вновь ударяется о стену и сползает по ней на пол.
Однако, даже получив столь чудовищный удар, превративший его лицо в кровавую маску, мой враг не умирает. Я отчетливо чувствую биение жизни в нем.
Тогда я, оскалившись, как какой-то зверь, произношу:
– Тебе же хуже.
А затем поднимаю валяющийся на полу малый скипетр с источающим темное сияние набалдашником-камнем и четырежды резко опускаю его вниз. Дробя темному коленные и локтевые сочленения, тем самым полностью лишая его возможности причинить нам хоть какой-то вред. И лишь после этого довольно улыбаюсь…
Впрочем, радость победы недолго затмевала мне разум. Опомнившись, я бросился в зал перед заклинательными покоями, на помощь все еще ведущим бой сотоварищам.
190 
