очень нудно 
44 
Сорелла ничего на это не сказала. Пожелав Хоппи спокойной ночи, она взяла стопку книг, которые собиралась отнести к себе в комнату.
— Тебе лучше ложиться спать, дитя, — сказала Хоппи. А затем, словно ее внимание только что переключилось на саму Сореллу, добавила: — Рэндал заметил твое новое платье и прическу?
— Да.
— Ему понравилось?
— Да. Думаю, да.
— Тогда все хорошо. — Хоппи вздохнула с облегчением. — А то с Рэндалом никогда не знаешь, чего ожидать. Он отдает распоряжение что-то сделать, а когда сделаешь, оказывается, что все сделано не так, как он хотел.
На усталом лице Хоппи отразилась тревога. Она вспомнила разом обо всех случаях, когда Рэндал был сердит или недоволен ею. Даже от воспоминаний ей стало не по себе.
Сорелла, повинуясь внезапному порыву, встала на цыпочки и поцеловала Хоппи в щеку.
— Вы устали, — сказала она. — Поезжайте домой и забудьте о Рэндале. С ним все в порядке. Он сделает пьесу еще лучше, гораздо лучше, чем она была раньше. И вам понравится, когда он закончит. Я это точно знаю.
Хоппи явно была удивлена этим неожиданным проявлением нежности. Она поцеловала Сореллу в ответ, и озабоченное выражение исчезло с ее лица.
Было уже три часа ночи, когда Рэндал наконец-то отложил ручку и размял уставшие пальцы, потирая их по очереди. Он смотрел на то, что написал, слова плясали у него перед глазами. Поднявшись на ноги, Рэндал пересек кабинет, чтобы налить себе содовой.
Дело было сделано, и он знал, что получилось хорошо. Очень хорошо.
Отпив содовой, Рэндал повернулся к камину и тут вдруг понял, что находится в комнате не один. Свет горел только на его письменном столе, и лампа для чтения была отрегулирована так, чтобы освещалась лишь его тетрадь.
Однако огонь в камине все еще догорал, и Рэндал увидел на кушетке перед камином скрюченную фигурку девочки и внимательно глядящие на него глаза.
— Сорелла! — воскликнул Рэндал. — Ты все еще здесь! Почему ты не в постели?
— Я ждала, пока вы закончите, — ответила Сорелла. — Я подумала, что вы проголодаетесь. На кухне есть кофе, и я могу приготовить вам яичницу, если хотите.
— Ничего на свете я не хочу сейчас так сильно. Пожалуй, пойду с тобой и помогу готовить.
— Да, пойдемте, — согласилась Сорелла. — На кухне гораздо теплее, чем здесь.
Это было так похоже на Сореллу, подумал Рэндал по дороге в кухню, не спросить его о пьесе. Он оценил ее чуткость. Только что закончив писать, он чувствовал себя опустошенным и не хотел обсуждать результат. Завтра или даже через час-другой все изменится, но в этот момент Рэндал готов был говорить обо всем на свете, только не о последней сцене.
Немногие женщины из его окружения были способны понять его, думал Рэндал, следуя за Сореллой по узкому коридору, ведущему в небольшую кухню с различными современными приспособлениями, электрической плитой и стальной раковиной. В кухне было тепло и уютно, так как был включен электрический обогреватель. Рэндал присел за стол, покрытый красной клетчатой скатертью, а Сорелла стала разливать кофе.
На ней все еще было зеленое платье, которое Рэндал увидел вчера вечером, но теперь Сорелла подвернула рукава, и Рэндал отметил про себя белизну ее рук и изящные узкие запястья.
— Ты вырастешь очень красивой женщиной, если будешь внимательна к себе, — неожиданно произнес Рэндал.
— Это было бы только справедливо! — с жаром воскликнула Сорелла. — Ведь я была таким невзрачным ребенком.
— Кто это сказал? — спросил Рэндал. — Или это ты так считала?
— Отец говорил мне, какая я уродина, не меньше десяти раз на дню. Да и сама я тоже не слепая и видела себя в зеркале. Рэндал, вы не представляете себе, что я чувствую, избавившись наконец от этих ужасных платьев в оборочках!
— Это единственное платье, которое ты купила себе сама? — спросил Рэндал.
— Нет. Я купила еще два. Их доставят завтра, — сказала Сорелла. — Я потратила кучу ваших денег. Вы не возражаете?
— Ты можешь купить себе хоть сотню платьев, если захочешь, — с неожиданной для самого себя щедростью заверил ее Рэндал. — Я чувствую себя виноватым, что не подумал раньше о том, что тебе необходим новый гардероб. Да и вообще пора подумать о твоем будущем. Мое единственное оправдание в том, что я был чудовищно занят с тех пор, как мы вернулись в Англию, но скоро нам придется решать этот вопрос.
44 
