122 
— Нет, пока не знаю, — ответил Адамберг, насторожившись. — По-видимому, его приняли за меня.
— Ерунда, — повторил Иппо. — Такой парень, как этот, не мог обознаться. Будьте осторожнее, когда придете дежурить здесь ночью.
— Убивать легавых бесполезно. Это как репейник — чем больше его ломаешь, тем лучше он растет.
— Так-то оно так, только парень уж больно кровожадный. Топор, арбалет, поезд — прямо ужас какой-то. Стрелять пулями как-то опрятнее, верно?
— Не всегда. Голову Эрбье разнесло вдребезги. И потом, от огнестрельного оружия много шума.
— И правда, — сказал Иппо, почесывая в затылке. — А этот парень появляется и исчезает, как призрак. Ни шума, ни следов.
— Вот и Мерлан так говорит.
— Это редкий случай, когда он прав. Ладно, комиссар, дежурьте, раз вам так хочется. По крайней мере, маме будет спокойнее. А то она сейчас паникует. А ей еще надо за Линой ухаживать.
— Ваша сестра заболела?
— Да, и болезнь вот тут, — сказал Иппо, указывая на голову. — Когда Лина видит Адское Воинство, она потом долго не может прийти в себя. У нее бывают приступы.
Данглар позвонил в «Бегущий кабан» около девяти вечера. Адамберг встал и с тяжелым сердцем направился к телефону, думая, как вести зашифрованный разговор. Словесная игра не входила в число его любимых развлечений.
— Скажите отправителю, что пакеты нашлись, — сказал Данглар. — Я достал их из автоматической камеры хранения. Ключ подошел.
Все в порядке, с облегчением подумал Адамберг. Данглар отыскал Кромса и Мо, они действительно были в Касаресе.
— Пакеты не повреждены?
— Упаковка немного помялась, шнурок истерся, но выглядят они вполне прилично.
Все в порядке, еще раз сказал себе Адамберг. Ребята устали, но они здоровы, и все благополучно.
— Что мне с ними делать? — спросил Данглар. — Вернуть отправителю?
— Если это не слишком сложно, оставьте их пока у себя. Я еще не получил указаний из центра сортировки почты.
— Но я не могу держать их у себя, комиссар, они громоздкие. Куда их сгрузить?
— Ну, знаете, это уже не моя проблема. Вы сейчас ужинаете?
— Нет еще.
— Для вас это время аперитива? Тогда выпейте за мое здоровье рюмку портвейна.
— Я не люблю портвейн.
— А я обожаю. Выпейте за мое здоровье.
Все в порядке, подумал Данглар. План непростой для исполнения, но отнюдь не глупый. Адамберг просил его отвезти ребят туда, где делают портвейн, — в португальский город Порту, то есть резко сменить курс: если раньше Кромс и Мо ехали на юг, то теперь они с Дангларом поедут на северо-запад. Ретанкур еще ничего не сообщила о результатах своего расследования. Значит, во Францию ребятам пока нельзя.
— Что слышно в Ордебеке? Жизнь кипит?
— Жизнь замерла на месте. Может, сегодня ночью здесь будет оживленно.
Адамберг вернулся за стол к Вейренку и доел почти остывшее жаркое. И вдруг раздался оглушительный удар грома, от которого содрогнулись стены старого ресторанчика.
— Тучи на западе, — пробормотал Адамберг, многозначительно подняв вилку.
Дежурство комиссара и лейтенанта началось под проливным дождем, под раскаты грома. Адамберг поднял голову, подставляя лицо потокам воды. Во время грозы он ощущал какую-то таинственную связь со сгустком энергии, который взрывался там, наверху, не имея ни причины, ни цели, только для того, чтобы высвободить громадную и бесполезную силу. Силу, которой ему так не хватало в последние дни, силу, которая целиком сосредоточилась в руках противника. И которая сегодня ночью наконец-то решила излиться на него.
XLVII
К утру земля еще не просохла, и Адамберг, усевшись завтракать под своей любимой яблоней и поставив сахарницу у себя за спиной, почувствовал, что брюки у него отсырели. Он сидел босиком и развлекался, ухватывая пальцами ног травинки и вырывая их с корнем. Температура упала как минимум градусов на десять, небо было серым и мглистым, но, несмотря на перемену погоды, вчерашняя оса опять пожаловала в гости. Эльбо что-то клевал в четырех метрах от порога — это был уже большой прогресс. А вот в поисках убийцы-призрака не было никаких сдвигов, ночь прошла спокойно.
К Адамбергу шел Блерио, перемещая свое массивное туловище так быстро, как только мог.
— Там нет места, — отдуваясь, произнес он, когда подошел к комиссару.
— Что?
122 
