30 
— А вы знаете, когда он приедет?
— Корабли приходят лишь раз в неделю. На этой неделе — завтра в семь часов утра. Вот почему мне нужно было сейчас поговорить с вами.
— И вы думаете, господин Таченский будет на завтрашнем корабле?
— Вполне возможно, если только он действительно не отправился в Стокгольм.
— Уверена, он и не собирался туда. Он просил сказать это графу Ивану, если тот станет расспрашивать.
— Я тоже так думаю и уверен: поняв, какую угрозу представляет для него граф Иван, он не станет приезжать под своим именем и с британским паспортом. — Видя удивление Алиды, он пояснил: — Господин Таченский не был бы сыном своего отца, если бы не знал, что во всех монархических странах есть организации, активно противодействующие режиму. Такие организации всегда могут сделать фальшивый паспорт.
— А может быть, он изменит внешность?
— Таченскому незачем менять внешность: ведь он не предполагает, что вы или граф Иван будете завтра на набережной встречать «Босфор».
— Вы хотите, чтобы я была там?
— В Киле вы якобы забыли часть своего багажа. Круглую маленькую сумочку из черной кожи. Ее привезут на «Босфоре» в Петербург и передадут лично вам.
— Под этим предлогом я и отправлюсь на набережную? — догадалась Алида.
— Именно! Вас будет сопровождать одна из верных служанок великой княгини, которая ничего не знает.
— Понятно!
— Прежде чем взойти на корабль за своей сумкой, а она будет у казначея, подождите, пока не спустятся все пассажиры. Если увидите господина Таченского, не заговаривайте с ним, даже не делайте вида, что узнали его, но, когда он пройдет мимо вас, как бы невзначай уроните ваш ридикюль.
— Ясно.
Вдруг она испугалась. А если она забыла, как выглядит господин Таченский? Если пропустит его в толпе? Как ужасно, если он пострадает из-за ее забывчивости!
Словно угадав ее мысли, князь поспешил успокоить ее:
— Не бойтесь! Память — странная штука! Даже безотчетно каждое лицо, которое мы видели, запоминается надолго, и если вы увидите господина Таченского, даже переодетого и загримированного, вы сразу узнаете его!
— Вы уверены?
— Абсолютно! Но что бы ни случилось, вы сделаете все, что можете!
— А если он завтра не приедет?
— Тогда придется подождать недельку, но я почему-то думаю, что он постарается как можно быстрее отыскать свою мать.
— Да, вы правы. Ему не терпится увидеть ее.
Князь задумался:
— По-моему, для каждого из нас мать — совершенно особенный человек. Она занимает в нашем сердце такое место, какое позднее может занять только жена.
В голосе и взгляде князя было что-то, от чего Алиде стало не по себе.
— Вероятно, мне следует идти, — сказала она, поднимаясь. — Великой княгине может показаться странным, что я пробыла здесь так долго.
— В один прекрасный день, быть может, мы сможем рассказать ей о том, что узнали друг о друге!
— Ее высочество, наверное, поверит, но дядя даже слушать не станет. Ему по-прежнему будет ненавистна сама мысль о маме, и… он будет наказывать меня, как и раньше.
— Постарайтесь не думать о нем хотя бы здесь. Я хочу, чтобы вы хорошенько развлекались и расцвели, как маленькая орхидея, на которую вы похожи. Я хочу сказать вам, сегодня много бутонов превратилось в прекрасные цветы!
Алида засмеялась:
— Я рада. Это самый красивый цветок, который я видела. А ваше сравнение льстит мне!
Она взглянула на князя и тотчас же отвела глаза, Алида не осмеливалась смотреть ему в лицо и не могла даже мысленно предположить, что он думает.
— Мне пора, — робко повторила она и направилась к двери.
Ей очень не хотелось уходить! Так хорошо сидеть перед камином и разговаривать с князем, слушать его низкий голос, видеть его прекрасное лицо в мерцающем свете огня! Но именно потому, что ей так хотелось побыть с ним, девушка понимала, что надо уйти.
Он проводил ее и открыл дверь в приемную:
— Мне стыдно вовлекать вас в это. Вы никогда не должны сталкиваться с жестокостью и безумием жизни!
— Но я хочу помогать таким, как господин Таченский. И если я смогу хоть чем-то оказаться полезной, то буду несказанно горда!
— У меня тоже возникает такое чувство, когда мне удается спасти чью-то жизнь или просто помочь кому-то.
С этими словами он взял маленькую руку Алиды и поднес к губам. От этого прикосновения девушка ощутила странное, доселе не испытанное волнение.
30 
