35 
Алида с ужасом посмотрела на кузину. Как ее образумить? Как убедить ее не смотреть на это зверское, постыдное зрелище? Не дожидаясь ответа, Мэри встала с кресла. Слегка шурша широкой юбкой и покачивая кринолином, она вместе с графом Иваном вышла из комнаты.
Все произошло так быстро, что, когда графиня удивленно спросила, куда подевалась Мэри, Алида не успела придумать ответ.
— По-моему, граф Иван… хотел ей что-то показать…
— Ну конечно, — сухо произнесла графиня и мягко добавила: — Не волнуйтесь, дорогая. Став постарше, вы поймете, что люди вольны делать, что хотят, и никто их не остановит.
— Я не хочу, чтобы Мэри повредила своей репутации!
Графиня была с самого начала так добра к ней, что девушка позволила себе откровенность.
— Граф Иван — завзятый фат, — медленно промолвила графиня. — Он, конечно, ведет себя предосудительно, но не думаю, чтобы великой княгине было известно об их связи или как там можно назвать их отношения. Остается надеяться, когда будет объявлена официальная помолвка, ваша кузина станет более сдержанной.
— Я бы… хотела, сударыня, чтобы вы поговорили с Мэри, прежде чем уедете, — неуверенно попросила Алида.
Графиня покачала головой:
— Нет, моя дорогая, моя миссия выполнена. Меня просили только привезти вас обеих в Россию. Теперь я, так сказать, сдала дежурство. Но надеюсь, ваша кузина все-таки поймет, что выходит замуж за человека, которого уважают и которым восхищаются не только в России, но и во многих странах Европы,
— Конечно поймет… через некоторое время, — с отчаянием произнесла Алида.
Из окна было видно, как император, за которым последовали гости, послы и адъютанты, удалялся с плац-парада, а генерал верхом направился к казармам.
Алиду охватила паника: вдруг сейчас он войдет в комнату, чтобы поздороваться с гостями, наблюдавшими за парадом.
К своему ужасу, девушка увидела, что все стали собираться уходить. Гости тепло прощались с графиней, желали ей счастливого пути, а Алида в сторонке наблюдала за этим.
Войдя в комнату, генерал сразу же подошел к ней. В военной парадкой форме, в сверкающих сапогах, с бесчисленными наградами, украшавшими почти всю левую часть его мундира, он выглядел весьма импозантно.
— Что скажете о моих подопечных, мисс Шенли? — спросил он Алиду. — Вы когда-нибудь видели таких молодцов?
— Никогда, генерал! — искренне согласилась Алида.
— Вот вам результат воспитания в строгости! На параде была допущена всего одна ошибка, и, к сожалению, одним из моих кадетов. Он будет сурово наказан, не сомневайтесь!
— Это наказание действительно… необходимо?
— Некоторые сердобольные, но недалекие люди считают, что порка, наказание шпицрутенами, или, как бы вы сказали, прогон сквозь строй, устарели. Но я не согласен! — В его голосе звучало злорадство, словно сама мысль о наказаниях радовала его.
Алида чувствовала, как слова застревают у нее в горле. Взяв себя в руки, она все же спросила:
— Как долго обычный солдат служит в армии?
— Двадцать пять лет!
Алида не поверила.
— Да, двадцать пять лет. Он кончает службу в сорок шесть лет.
— Но это же целая жизнь! — воскликнула Алида.
— Так и должно быть. Жизнь, посвященная служению царю и Отечеству!
— А как же семья?
— Через три года его жена имеет право снова выйти замуж, — равнодушно ответил генерал и перевел разговор на более интересную для него тему: — Я хотел бы показать вам награды своего полка.
Оглядев быстро пустеющую комнату, он обратился к даме, подошедшей, чтобы поздравить его с удачным парадом:
— Княгиня, не желаете ли присоединиться к нам? Я собираюсь показать нашей английской гостье награды моего полка!
— Это очень мило, генерал, но я их уже видела! — ответила княгиня. — Нам надо идти, иначе опоздаем к обеду.
— Вероятно, нам тоже пора? — спросила Алида. Она посмотрела на графиню, беседующую с одной из своих знакомых.
Наконец девушка с облегчением увидела, что Мэри с графом Иваном вернулись в комнату.
— Я в другой раз посмотрю ваши награды, генерал! Великая княгиня, наверное, уже ждет нас.
Ее кузина и графиня поддержали ее.
Сидя рядом с Мэри в санях под тяжелой меховой полостью, Алида увидела, что ее кузина крайне возбуждена. Глаза ее сверкали знакомым блеском. Она вспомнила: именно такие глаза были у герцога каждый раз, когда он бил ее. «Господи, да они оба садисты!» — с ужасом подумала девушка. В руках Мэри держала длинный толстый прут. Алида уставилась на него, и Мэри, хитро улыбнувшись, произнесла:
35 
