59 
Одеваясь, она обнаружила в шкафу чудесный пуловер малинового цвета и синюю юбку ее размера, притом из чистой шерсти. Неужели они вообразили, что она позарится на чужие вещи? У нее достаточно своих. Но пуловер цвета спелой малины так и стоял у нее перед глазами.
И вот, странное дело — правда, удивление ее было не так уж велико, — в каюту вошел Рене Лефевр.
— Представьте себе, я узнала ваш голос! — сказала она. Но руки ему не подала.
— Здравствуйте, дорогая Наташа, — улыбаясь заговорил Рене. — Рад вас видеть в добром здоровье.
Она не ответила, только пожала плечами.
— Будем пить чай? — спросил Рене.
В синей рубашке с короткими рукавами, в синих брюках, он был удивительно красив. Невольно привлекали внимание его сильные мускулистые руки.
— Во-первых, я не знаю, кто вы такой и что вы за человек, — сказала Наташа, стараясь казаться совершенно спокойной. — И потом, вам бы не следовало говорить мне «дорогая». В ваших устах это слово звучит неприятно.
— Не беспокойтесь, — сказал Рене. — Я так говорю всем женщинам, которым по виду от пятнадцати до со рока. Вы же знаете, Наташа, что у Запада свой стиль. К сожалению, меня этот Запад отравляет уже целых пятнадцать лет.
— Уж не от этого ли вы произносите все гласные в нос? — сказала Наташа. — Впрочем, это меня не интересует. Послушайте, где профессор Трофимов?
— Профессор Трофимов ждет Наталью Николаеву к завтраку, — с галантным поклоном воскликнул Рене Лефевр. — Вы мне позволите идти впереди?
Они молча проследовали по коридору, похожему на тоннель, и вошли в небольшой салон. Хрустальная люстра на потолке отбрасывала во все стороны яркий свет.
Профессор Трофимов отечески обнял Наташу и поцеловал в обе щеки. Он так осунулся, посерел, словно только что встал после тяжелой болезни.
— Неужто они обошлись с вами дурно? — спросил он.
Наташа покачала головой. На глазах у нее почему-то выступили слезы. Не сказав больше ни слова, он потрепал ее по плечу и жестом пригласил сесть.
Завтракали молча. Рене ухаживал за Наташей, в ответ она лишь холодно кивала головой. Когда все было подано, Рене тихо заговорил по-русски:
— Теперь нам следует окончательно выяснить наши отношения, дорогие мои гости, так как я вижу, что вы все еще смотрите на меня косо. И должен вам сказать — напрасно! Я тут простой исполнитель, не больше. Я — советский гражданин, уже много лет на загранработе. Мне приказано увезти профессора Трофимова куда-нибудь на юг, как можно дальше. Испытания должны были проводиться на Севере, в районе Арктики. Не так ли, профессор? В сущности, вы будете продолжать работу над своим открытием, но в глубокой тайне и в таком месте, где НАТО не сможет вас обнаружить.
— А что же это за место, позвольте вас спросить? — обратился к нему профессор Трофимов. Голос его звучал холодно и глухо.
07 пожал плечами.
— Если бы я знал! — сказал он. — Я бы с радостью удовлетворил ваше любопытство. Но, по-видимому, когда мы отъедем далеко, очень далеко на юг, нам уточнят место.
— Как это понимать «далеко на юг»? — спросил Трофимов.
Южнее сороковой параллели, — ответил 07.
— Он, видимо, думает, что я буду ставить свои опыты с помощью этих серебряных чайничков, ложечек и блюдец? — обращаясь к Наташе, заметил профессор Трофимов.
Она грустно усмехнулась.
07 нахмурил брови и глубоко затянулся табачным дымом.
— Едва ли Советское правительство полагает, что вы будете производить ваши опыты с помощью приборов корабельной кухни. — Он помолчал. — Все необходимое для ваших опытов будет вам доставлено.
Трофимов отодвинул от себя чашку с чаем. Он отпил лишь несколько глотков.
— Я прошу вас запомнить, — сказал 07. — Я выступаю в роли представителя компании, которой принадлежит это судно, и зовут меня Гастон Декс.
— А ваше настоящее имя? — спросил профессор. — Вадим Сергеев, — ответил 07.
— Вадим Сергеев или как угодно, мне все равно! — сказал профессор. — Я вам не верю. И не стройте иллюзий, что когда-нибудь я вам поверю. Вы нас похитили пиратским образом. Советское правительство никогда бы не допустило подобных методов в обращении с честным человеком, с женщиной! Пусть бы даже это были не советские подданные и ничем не примечательные люди!
Профессор, — возмутился 07, — в данном случае речь идет о судьбе вашего открытия!
— Если бы действительно возникла необходимость защитить мое открытие и подобрать более подходящее место для предстоящих испытаний, Советское правительство подобающим образом уведомило бы меня, по говорило бы со мной! — гневно возразил Трофимов, и его худое лицо с резко проступающими скулами побледнело от волнения.
59 
