64 
Аввакум лихорадочно соображал: «Гостей разместили в средней части, по соседству с 07. Палуба здесь обращена к корме. Несколько иллюминаторов выходит сюда, но они закрыты и расположены достаточно высоко…»
— Действительно, — согласился Аввакум. — Этот танкер — довольно скучное корыто! — Он повернулся спиной к ветру и закурил сигарету. Потом спросил: — Ну что, приближаемся к экватору?
Веселый Кондор сразу же посерьезнел. Еще немного, и он будет похож на настоящего кондора.
— Господин профессор, — сказал Смит. — Нашим гостям возбраняются две вещи. Во-первых, забираться на капитанский мостик, во-вторых, спрашивать о маршруте.
Аввакум усмехнулся.
— Мне бы в голову не пришло, что на танкерах существует такой порядок — дьявол его возьми! — ни о чем не спрашивать! Это все из-за нефти, не так ли?
Смит кивнул головой.
— Оно и понятно, — заметил Аввакум. — Нефть — вещество легковоспламеняющееся.
Тот же день. Два часа пополудни
С левого борта в голубой дали кружилась какая-то птица, вероятно альбатрос. Аввакум приставил к глазам руку и загляделся в ту сторону. Ему показалось, что на горизонте над маревом возвышалась, врезаясь в небо, горная вершина. Почти прозрачная, она как бы висела в воздухе, где-то между голубым небосводом и синеющим океаном.
У него уже глаза заболели от напряжения, но он все смотрел и смотрел в ту сторону. Потом стали проступать какие-то пятна, похожие на огромные чернильные кляксы. Над этими пятнами поднималась призрачная вершина. Она уже не висела, а твердо стояла на поверхности океана, среди темнеющих пятен.
С того момента, как он ступил на корабль, Аввакум впервые ощутил прилив радости: каждому известно, что в этих широтах есть только одна уходящая в небо вершина — вершина Тенериф на острове Тенерифе!
Здравствуйте, Канарские острова!
Теперь ему кое-что известно.
Это «кое-что» в дальнейшем пригодится, будет служить — хотя бы первое время — ориентиром.
Над входом в каюты висели круглые электрические часы, по которым сменялся караул. Стрелки показывали точно два часа дня. Аввакум посмотрел на свои часы — на них было три. Войдя в салон, он снял с полки один из томов Большой энциклопедии и стал искать карту часовых поясов.
Его часы показывали время по Гринвичу, а корабельные, выходит, — время западнее этого меридиана с разницей в один час. Этот следующий меридиан проходил почти точно посередине Канарских островов.
Аввакум перевел стрелку своих часов. Если через день или два корабельные часы «отстанут», это будет означать, что танкер движется в юго-западном направлении и держит курс на Южную Америку. И наоборот: если они убегут на час вперед по сравнению с его часами, корабль идет на юго-восток, и, следовательно, держит курс на Кейптаун, следует к мысу Доброй Надежды.
Как ни приблизительна была эта ориентировка, его все-таки можно было пользоваться при условии, что •штурман регулярно переводит часы согласно долготам, в которых движется корабль.
Весьма странное впечатление производила царившая на корабле тишина. Ни возгласов не было слышно, ни смеха. Часовые у входа на среднюю палубу стояли на своих местах неподвижно, словно каменные изваяния. Если и появлялся какой-нибудь матрос, занятый своим делом, то двигался он как бы на цыпочках, сосредоточенно, не глядя по сторонам.
Атлантический океан, 30 июля 196… г.
В это утро Смит появился на палубе в ослепительно белом кителе, в новой фуражке, выбритый до синевы.
— Вы случайно сегодня не именинник? — спросил Аввакум.
Смит посмотрел на него с удивлением и отрицательно покачал головой.
— Морская традиция требует, чтобы при пересечении основных широт офицеры были в парадной форме! — ответил Смит.
Основные широты!
Значит, корабль пересекает Северный тропик! Спасибо белому кителю и новой фуражке! Кто сказал, что вещи не умеют говорить?
Но как сообщить своим, что они пересекают Северный тропик и что по времени они находятся на один час западнее Гринвича? Как?
Сверху, у пего над головой, неожиданно раздался веселый смех. Смеялась Наташа. Однако казалось, что смех этот доносится откуда-то издалека, преодолевая на своем пути множество стен. Как одиноко звучал он — словно в пустыне!
Смит указывает рукой: — Глядите!
Слева от борта, примерно в ста метрах, виднеются два фонтанчика. Две светлые дуги, но с огромными хвостами и плоскими мордами. Киты! Они плывут почти параллельно танкеру, сопровождая его и как бы состязаясь с ним.
64 
