29 
Тревожная мысль заметалась в голове Селины. Вдруг он решит оставить ее дома, посчитав, что ее наряд никуда не годится, а она сама недостойна быть его спутницей.
Но Квентин улыбнулся и произнес с чрезмерной и не очень искренней, по мнению Селины, любезностью:
— Не сомневаюсь, что множество мужчин, которых я прежде и в глаза не видел, заявят, что они мои закадычные друзья, после того как увидят мою хорошенькую сестрицу!
— Взгляните, пожалуйста… у меня все в порядке? — робко попросила Селина.
— Здесь слово «в порядке» не годится, — откликнулся он. — Сногсшибательно! Не это ли ты хочешь от меня услышать?
— Если б вы сказали мне правду…
— Мы должны всегда говорить друг другу правду, — ответил Квентин Тивертон. — Если помнишь, это одно из условий заключенной между нами сделки.
Горничная тактично удалилась из комнаты, и тогда Тивертон сделал Селине выговор:
— Однако ты уже допустила грубую ошибку, да еще в присутствии прислуги. Мы брат и сестра, и обращайся ко мне соответственно.
— О боже! — воскликнула Селина. — Простите, я так растерялась. А вы… а ты уверен, что я ничем не посрамлю тебя? Может, мне лучше сегодня остаться в номере и не выходить, пока завтра не будут доставлены платья? Я не хочу, чтобы ты меня стыдился в компании…
— Взгляни на себя в зеркало! — приказал Тивертон. — Что ты там видишь?
— Не знаю… По-моему, ничего хорошего. Я очень… испугана.
— Лжешь! — с улыбкой возразил Квентин. — Ты видишь в зеркале свое прекрасное отражение. А зеркало не лжет, в отличие от тебя. Вперед, Селина! Мы на пороге большого приключения. Переступим же порог и узнаем, что нас ждет. Разве тебе не любопытно, Селина?
Впоследствии Селине было трудно восстановить в памяти, как все происходило, настолько она была взволнована и ощущала себя попавшей в сказочный мир.
Они обедали в громадном ресторанном зале отеля, похожем на цветущий сад. За окнами протекала живописная река Ооз, а по набережной катились экипажи с нарядной публикой.
Селина поначалу мало на что обращала внимание, так как изрядно проголодалась после долгого путешествия через горы и леса и утомительной примерки новых платьев.
Все, что она ела за обедом, было превосходно на вкус и рекомендовано Квентином Тивертоном как фирменные кушанья ресторана. Ей запомнилось оленье жаркое и пирог со сливками и мягким душистым сыром, но на стол было подано множество и других блюд, попробовать которые Селина не отважилась, а их названия выветрились у нее из головы.
— Завтра закажем тебе розенкюхен, — пообещал Квентин.
— Пирог с розами? — удивилась Селина.
— Или ты предпочитаешь угрей и лягушачьи лапки? — поддразнивая ее, засмеялся он.
Удовлетворяя ее любознательность, Тивертон рассказал Селине, что Баден-Баден стал курортом еще в 125 году до Рождества Христова и назывался тогда Водами Аврелия.
Римские солдаты для поправки своего здоровья пили здешнюю воду и купались в источниках, а в средние века тысячи паломников устремились сюда в надежде на исцеление.
— А кто правит городом? — спросила Селина.
— Это независимое государство, возглавляемое маркграфом, герцогом Захрангеном, — ответил Квентин Тивертон. — Так сложилось, что это сейчас старейшая правящая династия в Европе. Маркграфу предлагали королевский статус, но он отказался от короны и принял лишь титул Великого герцога Баденского.
— А я его увижу? — поинтересовалась Селина, движимая детским желанием хоть одним глазком глянуть на королевскую особу.
— Они сейчас, несомненно, на скачках, — сказал Тивертон. — Кстати, скачки в Бадене не менее пышно обставлены и знамениты, чем королевские бега в Аскоте в Англии.
Он еще о многом поведал Селине, так что, заканчивая ужин, она произнесла в восторге:
— Я столько интересного услышала сегодня, что у меня просто голова идет кругом. Ты не представляешь, но ведь я за исключением того случая с маркизом никогда раньше не обедала с джентльменом наедине.
— Я бы желал, чтобы маркиз стерся из твоей памяти навсегда, а я был бы первым, кто отобедал с тобой, — заявил Квентин Тивертон. — Правда, я рад и тому, что во второй раз выбор пал на меня.
— В тот раз это был не мой выбор… вы же знаете, — упрекнула его Селина.
— Забудем о маркизе и обо всем остальном, — сказал Квентин, заметив, как мрачная тень накрыла девичье личико. — То, что было до встречи с тобой, просто не существует. Если играешь роль, то необходимо целиком погрузиться в нее.
29 
