21 
Елена с болью вспомнила о Паоло.
– Как будто это так просто.
– Нет, конечно. Просто интересно, почему вы остановились на этом варианте.
– А как насчет вас самого, Халиль? Вы хотите равного себе партнера и в браке, и в управлении страной?
В его взгляде отразилось удивление.
– Нет.
– Тогда почему вы думаете, что я этого хочу? Только потому, что я женщина?
Халиль задумчиво посмотрел на нее:
– Нет. Я спросил просто потому, что раз уж вы все равно вынуждены выйти замуж, чтобы угодить своей стране, то было бы разумнее выбрать человека, который будет вам другом и помощником, а не посторонним.
– Увы, никакой волшебный помощник не ждет меня в кустах. – Она хотела, чтобы это прозвучало легко и весело, но вместо этого услышала в своем голосе жалобные нотки. – Я слишком долго была одна. Сейчас я привыкла к этому, и мне уже так проще и удобнее. Думаю, вы ощущаете то же самое.
– Да. Так вы решили выйти за Азиза, чтобы угодить членам своего совета? – Халиль откинулся на спинку кресла, задумчиво глядя на нее.
– Скорее уж, чтобы умиротворить их. Глава совета, Андреас Маркос, угрожает вынести существование монархии в нашей стране на голосование уже на следующем заседании. – Она тяжело вздохнула, но, собравшись с силами, продолжила: – Он давно хочет свергнуть меня.
Мгновение Халиль молчал.
– Дайте-ка угадаю. А после этого он сам станет главой государства? Премьер-министром, возможно?
К собственному удивлению, Елена поймала себя на том, что улыбается.
– Что-то вроде того.
– И вы думаете, что этого не произойдет, если вы вступите в брак?
– Готова биться об заклад. Это оправданный риск.
– Я знаю в этом толк.
– Да уж, не сомневаюсь. – Они улыбнулись друг другу, и Елена подивилась самой себе. Как она может шутить о собственном похищении? Чувствовать себя единомышленницей своего похитителя? И все же именно так оно и есть. И даже больше.
– Люди Талии по большей части любят меня. Королевская свадьба им бы пришлась по душе. И Маркосу будет сложно провернуть задуманное в такой обстановке.
– Думаю, – тихо сказал Халиль, – что народ Талии на самом деле очень вас любит. Я уверен, вы хорошая королева. И так преданы своим подданным.
Елену затопило приятное чувство от искренности, с какой были сказаны эти слова. Оказывается, когда в тебя верят, это значит так много…
– Я стараюсь, – тихо сказала она. – Я знаю, что делаю ошибки, но я люблю свою страну. Я хочу соблюсти традиции, но в то же время привести ее в двадцать первый век.
– И как, удается это вам?
Елена застенчиво опустила взгляд: она не привыкла говорить о своих достижениях. Их чаще всего не признавали – совет, во всяком случае.
– Немного. Я внесла несколько новых предложений, чтобы защитить права женщин. Инициировала пересмотр национальной учебной программы для начальных школ. Образование в Талии было одним из ее самых слабых мест.
Халиль ободряюще кивнул, и она продолжила:
– Я также положила начало ежегодному фестивалю национальной музыки и танца. Это важно. Вы же знаете, что Талия названа так в честь музы поэзии… Конечно, это не так уж много.
– Зачем принижать свои достижения? Другие люди легко сделают это за вас, уж это я теперь точно знаю.
Елена пристально посмотрела на него, не отводя взгляда. Она чувствовала невероятную солидарность с этим человеком, который сперва был ее врагом. Они так похожи. Они понимают друг друга гораздо больше, чем можно было ожидать.
– А этот Маркос – у него достаточно полномочий устроить голосование?
– Увы, да. Наша конституция гласит, что монарх не может принять закон, не одобренный большинством членов совета. И совет не может провести закон, не одобренный королем или королевой. Но есть один важный нюанс: если Совет проголосует за что-то единогласно, монарх вынужден будет согласиться.
– Даже на собственную гибель?
– Такого за тысячу лет еще не было ни разу. – Она снова отвернулась, опасаясь, что он увидит страх и стыд на ее лице. Страх, что с ней-то первой это и произойдет. Стыд, что она не была достаточно сильной, чтобы сохранить корону и сдержать обещание, которое она дала своему умирающему отцу.
«Ради Талии, Елена. Ты должна жить ради страны и короны».
– С вами этого не случится, Елена. – Уверенность в голосе Халиля была заразительной. – Вы слишком сильная для этого.
– Спасибо, – прошептала она.
– Вы слишком многое перенесли для столь юного возраста, – продолжил Халиль. – Вы же единственный ребенок в семье? Титул в любом случае перешел бы к вам?
21 
