34 
Милорд совсем не был похож на юношу, который живет за границей, будучи изгнанным из дома родителями. Он был взрослым мужчиной, выбравшим изгнание по собственной воле и сбежавшим из своего поместья и от своих прямых обязанностей. Извиняло его лишь то, что он считал унизительным жить под одной крышей с матерью при данных обстоятельствах.
Но Алинда в душе осуждала графа за малодушие. Те, кто долгие годы преданно служил его семье, полагались на него, а он подвел их. Он прожигал жизнь в Париже вместо того, чтобы на родине занять положение, которое принадлежало ему по рождению.
«Вероятно, мне следовало бы высказать ему все это прошедшей ночью», — рассуждала Алинда. Но она подумала, что он не принял бы ее слова всерьез.
Граф вступил в разговор с ней под влиянием момента, когда ему захотелось иметь собеседника, и еще потому, что — как он сам выразился — она была для него абсолютно посторонней.
Тогда была ночь, и оба они, зачарованные красотой природы, воистину волшебной, беседовали, пребывая словно во сне. Они были просто мужчиной и женщиной, без всяких социальных различий. При свете дня такой разговор бы не состоялся.
«Помни, что ты лишь швея», — твердила себе Алинда, но сердце ее непроизвольно забилось сильнее, когда дверь в комнату приоткрылась.
Все ее мысли были о молодом графе, и в глубине души девушка надеялась, что он зашел повидаться с ней. Она услышала приближающиеся шаги, повернула голову и посмотрела вверх.
Это был Феликс Хэнсон.
Она невольно воскликнула:
— О, это вы!
— Да, это я во плоти, — витиевато выразился Феликс Хэнсон. — Если Магомет не идет к горе, то гора должна идти к Магомету, — переиначил он пословицу. — Почему вы не явились на свидание?
Алинда склонилась над своим шитьем.
— Вряд ли вам стоило на это рассчитывать.
— Я проторчал в библиотеке целый час, — недовольно сказал он. — Как вы могли быть такой неблагодарной?
— Неблагодарной? — удивленно переспросила Алинда и непроизвольно подняла на него взгляд. Он весьма фривольно придвинулся к ней, облокотившись о спинку антикварной кровати. Вполне недвусмысленное выражение его лица заставило девушку поспешно отвести глаза.
— Если б не я, — многозначительно произнес он, — вас бы отправили домой, не дав шанса доказать свое умение. Вы слишком хорошенькая для такой работы.
Тон его был приторно ласковым, и это окончательно смутило Алинду.
— Если это так, то благодарю вас. Но сейчас, с вашего разрешения, я продолжу работу. Мне многое предстоит сделать.
— Рад это слышать, так как сие означает, что вы задержитесь здесь надолго и мы успеем подружиться, дорогая моя Алинда, — расплылся в улыбке Хэнсон. — Ты не прочь поболтать со мной, крошка?
— Я мисс Сэлвин, к вашему сведению.
— Алинда гораздо приятнее на слух. Давай обойдемся без церемоний.
— Каких таких церемоний? — спросила Алинда.
— Знакомства, расшаркивания и прочих глупостей. Мне достаточно того, что губки твои так и манят…
— Вы не имеете права говорить со мной в таком тоне!
— А кто мне запретит? — поинтересовался Хэнсон.
— Не думаю, что ее милости понравится ваша манера обхождения с одной из ее наемных работниц.
— Она ничего не узнает, потому что мы оба, ты и я, будем вести себя по-умному. Не так ли, малышка?
Мы упустили вчера возможность, которая, может, и не представится в ближайшие несколько дней. Однако сегодня вечером, я думаю, мы могли бы повстречаться наедине. Как насчет часиков семи?
— Я не намерена встречаться с вами, мистер Хэнсон, когда бы то ни было. — Говоря это, Алинда смотрела наглецу прямо в лицо. Ее тон был категоричен, но он лишь улыбнулся.
— Строишь из себя недотрогу? Что ж, игра от этого становится только интереснее!
— Ни в какие игры я не играю. Если вы и впредь будете навязывать мне свое общество, мистер Хэнсон, я немедленно обращусь к ее милости и скажу, что вы мешаете мне делать мою работу!
Алинда думала, что такая угроза напугает его. Но Хэнсон, откинув назад голову, расхохотался, пробудив эхо в огромном помещении.
— Больно ты расхрабрилась, детка. Мы оба знаем, что ничего подобного ты не сделаешь.
— Я так именно и поступлю, если вы не оставите меня в покое! — воскликнула возмущенная Алинда.
— И тотчас очутишься за порогом! Он опять рассмеялся.
— Сначала подумай хорошенько, малышка. Как ты думаешь, кто из нас двоих нужнее миледи?
34 
