Последние отзывы

  122  

Кэти

Полночь

Я не могла уснуть. Щенки мудро решили горевать во сне и свернулись сопящими комочками в ворохе покрывал на моей кровати. Я же бродила по дому от одного обогревателя до другого, все еще в джинсах и плотном свитере, завернувшись в бабушкин квилт. И не расставалась с телефоном на случай, если Томас решит позвонить. Он не звонил. В темноте за окнами виднелся только свет одинокой белой луны.

Я стояла в пустой гостиной среди ящиков, коробок, занавесок и почти слышала, как мои мысли отдаются эхом от голых ореховых панелей. Этому дому нужна мебель. У меня теперь щенки. Они будут грызть ножки. Я вернусь и куплю мебель у Тутс. Позову Томаса, чтобы правильно выбрать. Чтобы он сказал, соответствует ли мебель настроению и духу этого дома.

Я плотнее завернулась в квилт. Обогреватели не спасали, в доме было холодно. Чай. Надо поставить в микроволновку чашку «Эрл Грея», добавить меда, который дала мне Мэси. Меда от пчел-лесбиянок. Это меня успокоит. В кухне, щурясь в неверном свете маленькой лампы на стойке, я протерла носками созвездия на полу, выудила из шкафа простую керамическую чашку и повернула примитивный кран над раковиной. Ледяная вода хлынула в чашку. Я уронила в нее чайный пакетик, он заплясал в воде. И, задумавшись, я уставилась в незавешенное окно над раковиной.

Интересно, Иви и Коре понравились их рождественские подарки? Нужно позвонить Томасу и спросить, давно ли он видел девочек. Еще только полночь. Я еще могу позвонить.

И вдруг я увидела его в окне. Его отражение поверх моего. Нет, не лицо. Я увидела его руку. Это было как наезд камеры в фильме. Я просто знала, что это его рука. И что эта рука… мертвая. Она отражалась в оконном стекле, ладонью вверх, забрызганная красным.

Забрызганная кровью. Его кровью.

Я уронила чашку. Она упала на кафельное созвездие и разбилась, забрызгав мои носки подкрашенной чаем ледяной водой.

Мне некогда было их менять. Я сунула ноги в мокасины и вытряхнула сумочку, хватая ключи от «хаммера».

– Спите, дети, – сказала я щенкам. – Я скоро вернусь.

И я, десять месяцев не водившая ничего сложнее садового трактора, я, у которой случались панические атаки даже на пассажирском сиденье, выскочила в лунный свет, забралась в громадный Ужас Дорог и врубила мотор.

Дрожа от страха, я погнала машину к хижине Томаса.

И молилась об одном: только бы не опоздать.

Томас

Звук мотора выдернул меня из пьяной дремы у камина. Я пошатнулся, поднимаясь со стула, который Кэти придвинула к огню, споткнулся о полупустую бутылку, отодвинул письмо подальше от жадной каминной пасти. Добравшись до окна, я увидел Кэти, которая подсвечивала себе фонариком по пути от машины к грузовику. А ведь я не закрыл дверь со стороны водителя. Она заглянула, наклонилась, и я понял, что она увидела. Револьвер, мой бумажник, ключи и стопку наличных поверх потертого мешка.

Мой план был более чем очевиден.

Тупая злость пересилила даже отчаянье. Я же велел ей не приходить. Пинком распахнув дверь, я вышел в холодный лунный свет. Она подпрыгнула, дико оглянулась, уронила фонарик и снова нырнула в кабину. И развернулась ко мне, сжимая револьвер двумя руками, словно боялась, что он взорвется. Но потом Кэти бесстрашно выщелкнула барабан и начала вытряхивать пули одну за другой. Я дошел до нее в тот миг, когда последняя пуля упала на землю. И вырвал пустой револьвер из ее рук.

– Отдай, – скомандовала она. – Мать твою, быстро отдай револьвер.

– Не могу. – Мы терялись в тенях, я слышал только хриплое от злости дыхание Кэти и не сразу понял, что она делает. Она сжала покрытую шрамами руку в кулак.

И ударила меня по зубам.

Больно не было, но краем сознания я понял, что глотаю кровь. Я был слишком пьян, слишком оглушен, чтобы что-то понять, хотя сила удара заставила меня отступить. Кэти попыталась выхватить револьвер, но я поднял руку, другой упираясь в ее плечо. И не пустил дальше. Она снова издала звук, глубокий, очень женственный и очень яростный. Изогнулась и сбросила мою руку.

Мы смотрели друг на друга, как боксеры на ринге.

– Как ты мог?! – закричала она. – Как тебе в голову пришло вот так сбегать, чтобы вышибить себе мозги? Так вот в чем план? Тебе наплевать на себя, на меня, на всех, кому ты нужен, и вот как ты даешь это понять? – Она толкнула меня и резко, сломленно засмеялась.

  122