48 
Каннингхэм опять вежливо поклонился дону Карлосу, хотя Лючия прекрасно понимала, что ему было абсолютно все равно, что говорит этот незнакомец.
— Я знаю мисс Каннингхэм несколько дольше, чем вы думаете, — продолжал дон Карлос, — и… и я прошу руки вашей дочери!
Если бы сейчас посреди двора взорвалось пушечное ядро, это произвело бы на присутствующих меньшее впечатление.
У Лючии перехватило дыхание, и она упала на стул, не видя ничего перед собой. Лица генерала и Мануэллы Саенз вытянулись от изумления.
Боливар нашелся первым:
— Мой дорогой Карлос! Клянусь честью, это было самое лучшее, что я когда-либо слышал! Позволь мне поздравить тебя! И вас, сэр Джон, с приобретением прекрасного зятя — это вам подтвердит, не раздумывая, каждый республиканец. — Он начал поочередно трясти руки обоим мужчинам.
Мануэлла наконец очнулась, и на ее лице появилась озорная улыбка.
— Присоединяюсь к поздравлениям, Карлос! Вы преподнесли нам сюрприз, огромный сюрприз! Любовь всегда выигрывает! — Что-то насмешливое проскользнуло в ее голосе, и Лючия вдруг почувствовала себя крайне неуютно — так же, как в ту ночь у Мануэллы, когда она послала в Гуаякиль ее, а не курьера.
— Мы поговорим об этом позже, — с важностью ответил сэр Джон дону Карлосу, но без явного энтузиазма.
— Вы, очевидно, еще не знаете, дорогой сэр Джон, что дон Карлос с недавнего времени — граф Страскрейгский.
Брови Каннингхэма медленно поползли вверх.
— Граф Страскрейгский? — переспросил он уже совершенно иным тоном.
— Да, моя матушка скончалась!
— Черт побери, я же знавал старого графа!
— Это был мой родной дед, отец моей матери, сэр!
Лючия знала, что отец медленно и тяжело воспринимает любую новость, тщательно взвешивает и обдумывает все, что слышит, прикидывая в уме все «за» и «против». Безусловно, и сейчас его мозг напряженно работал, вычисляя выгоду, которую мог бы принести этот брак, хотя Лючия заранее была уверена, что, узнав о титуле дона Карлоса, тем более шотландском, отец уже в душе согласился, но вида не показывает для пущей важности. Вступление в родственные связи с известным семейством Шотландии никак не могло повредить сэру Джону.
Именно в этот момент Лючия поняла — что бы сейчас ни сказал отец, Боливар или Мануэлла, она не сможет выйти замуж за дона Карлоса, который, как благородный человек не мог не сделать этого предложения. Безусловно, он стремился спасти репутацию девушки, которая провела ночь на асиенде генерала, — этим все и объяснялось. Нет! Она никогда бы не согласилась принять такую жертву.
Опустив глаза, словно не замечая, что вокруг происходит, она медленно, через силу встала из-за стола.
— Мне нужно пойти переодеться, папа, — сказала она чуть дрогнувшим голосом. Господи! Сколько душевных усилий нужно было потратить, чтобы произнести одну эту фразу.
Не поднимая головы, она прошла мимо дона Карлоса в сторону своей спальни. Лючия двигалась, как сомнамбула, и опомнилась лишь перед зеркалом, когда увидела свое побледневшее лицо. Невозможно, чтобы дон Карлос от чистого сердца сделал ей предложение в тот самый момент, когда она была готова проститься с ним навсегда. Просто он порядочный и честный мужчина, а Лючия не желала устраивать свою судьбу такой ценой. Она, конечно, была бы на вершине счастья, выйдя замуж за Карлоса. Даже если бы он не любил ее, необъятной любви Лючии хватило бы на обоих. Но зачем обманывать себя? Брак без любви не имел никакого смысла.
В дверь тихо постучали.
— Войдите, — пригласила Лючия.
В комнате появились два солдата, которые внесли дорожный сундук и шляпную картонку. Они осторожно поставили все на пол и так же тихо удалились. Лючия дождалась их ухода, затем медленно подошла к сундуку, вынула из него свое дорожное платье из синего шелка и накидку того же цвета. В коробке лежала небольшая шляпка.
Глядя на свою старую, такую знакомую одежду, Лючия подумала, что поставлена последняя точка в ее не состоявшемся романе, о котором никто никогда не узнает, кроме нее самой. В скором времени она вернется в Англию. Прощайте, несбывшиеся мечты!
Перед глазами стоял дон Карлос, такой, каким она увидела его впервые, — слабый и покачивающийся, когда он рухнул на пол и успел только сказать ей, что уже мертв. Ведь именно в те минуты Лючия впервые почувствовала, что она уже не девочка и может самостоятельно принимать решения независимо от кого бы то ни было. Нисколько не сомневаясь, она твердо решила спасти незнакомого испанца. Сейчас она была уверена, что полюбила дона Карлоса уже тогда, в маленьком садовом павильоне.
48 
