11 
— Как жаль, — прочтя его, произнес тот. — Хозяевам званого ужина пришлось отменить его в последний момент по семейным обстоятельствам. И мне, разодетому, теперь некуда идти.
Наступило молчание. Граф посмотрел на Дорину, и та вдруг остро почувствовала, как нелепо смотрится в простом коричневом платье, которое выбрала для работы.
— Почему бы вам не отужинать со мной сегодня вечером? — спросил он. — Тогда мы продолжим нашу дискуссию, и, может, вместе изобретем много чудесных вещей.
— Я уверена, что вы сумеете изобрести чудесные вещи и без меня, — весело ответила Дорина.
Ее сердце пело от радости.
— Спасибо. Вы меня ободрили.
— Но почему? — поинтересовалась Дорина.
— Потому что, как бы я ни старался идти первым, всегда есть люди, готовые меня обогнать.
— Глупости! — воскликнула Дорина. — Вы настолько умны, что никому не под силу угнаться за вами, не то что победить.
Граф рассмеялся.
— Ну вот, вы не позволяете мне унывать, и я настаиваю, чтобы сегодня вечером вы отужинали со мной. Я подожду здесь, пока вы переоденетесь. Можем отправиться в «Ритц»[3], если желаете.
Граф явно хотел побаловать ее, но Дорина спешно возразила:
— Я бы предпочла какой-нибудь тихий уголок, чтобы мы могли беседовать без помех. Мне будет довольно неловко в «Ритце», если появятся ваши друзья из светского общества.
Дорина побаивалась, что им может встретиться кто-то, кто узнает ее и выдаст ее настоящее имя.
— Отлично, — сказал граф. — Я отвезу вас ужинать в одно заведение, которое открыл для себя давным-давно. Это у реки, там очень тихо, и можно мирно побеседовать.
— Поеду с удовольствием, — отозвалась девушка.
Она твердо решила одеться очень скромно, но забыла, что все ее платья из Парижа.
Хотя девушка выбрала наряд, который на вид был совершенно простым, когда она надела его, в нем все равно проявились блеск и элегантность, присущие любой парижской вещи.
Платье было черным с вкраплениями золота, и казалось, что оно придает ее волосам еще больше золотого сияния.
Кроме того, кожа Дорины выглядела белее и нежнее, чем в любом другом наряде, который она могла бы надеть. Сочтя, что у простого секретаря не может быть драгоценностей, девушка всего лишь вдела в уши крошечные сережки.
Но, поскольку это были бриллианты в золотой оправе, они делали Дорину неотразимой.
Когда девушка спускалась по лестнице в холл, где ее дожидался граф, она не могла не заметить загоревшегося огонька во взгляде его сиятельства.
На лице графа также отразилось удивление: он понял, что эта девушка не похожа на обычного секретаря, и погрузился в раздумье.
Экипаж ждал у порога.
Когда они забрались внутрь и лакей захлопнул дверцу, граф сказал:
— Думаю, пришло время рассказать правду.
— Правду?
— Зачем вы пытаетесь выдать себя за обычного секретаря, если прекрасно видно, что это не так?
Глава третья
Застигнутая врасплох, Дорина осторожно взглянула на графа.
— Не понимаю, почему вы задали такой вопрос, — сказала она, напуская на себя обиженный вид в надежде, что это отобьет у его сиятельства охоту продолжать разговор. — У вас есть нарекания на мою работу?
— Вовсе нет, как вы прекрасно знаете.
— Я хороший секретарь?
— Вы превосходный секретарь.
— Значит, больше не о чем говорить.
— О нет, есть, — упорствовал граф. — Я говорю о том, что вы слишком хороши. Вы умны, знаете иностранные языки и явно получили великолепное образование. Вы далеко не простая девушка из рабочего класса, вы — леди.
— Обедневшая леди, — быстро нашлась Дорина. — Я вынуждена сама зарабатывать на хлеб, но не представляю себя в роли гувернантки или школьной учительницы.
— Я думал, обедневшие леди присматривают себе богатых мужей, — заметил его сиятельство.
— Для богатых мужей нужно приданое, — парировала девушка.
— Ум и красота могли бы послужить вам приданым.
— Любезный комплимент, но владелец обветшалого замка не починит его умом и красотой, — ответила она, вспомнив одного из своих ухажеров.
— Вы знали многих? — с интересом осведомился граф.
— Путешествуя по свету, всякого наслушаешься, — уклончиво сказала Дорина.
Она понимала, что допустила серьезную оплошность, позволив графу узнать слишком много.
11 
