14 
— Вы правы. Я напишу им, но не стану давать прямых ответов.
— Однако они ждут от вас чего-то определенного. Не могу поверить, что вы не достигли никаких успехов в этом проекте.
— Ничего страшного, если они еще немножко подождут. Что действительно будет вредно, так это объявить о новом продукте, когда он еще не готов. Сколько конкурентов посмеется над этим!
Приходилось признать, что он прав. В то же время Дорина почувствовала серьезное разочарование, оттого что граф не захотел рассказать ей больше.
— Ну, хватит о бизнесе, — сказал он. — Я хочу поговорить о вас.
На миг Дориной овладело страшное искушение. Ей было так хорошо сидеть здесь и разговаривать с графом! Это было так приятно, так естественно. Они могли бы поговорить еще и стать ближе…
Но тут в голове раздались тревожные звоночки. Эту роскошь она не должна себе позволять. Пока.
— Думаю, с этим придется подождать до другого раза, — ответила девушка.
Граф на мгновение смолк. Казалось, он смотрит вдаль, как будто обдумывая что-то.
— Время пролетело незаметно, — наконец произнес он, — но мы, конечно, должны еще как-нибудь поговорить. Могу искренне сказать, что великолепно провел вечер, гораздо лучше, чем, если бы бесцельно кружил по натертому паркету, обнимая молодую женщину, которая только глупо хихикает, когда с ней заговоришь.
— А теперь безжалостны вы, — сказала Дорина. — Уверена, если бы вы не пугали ее, она могла бы очень о многом рассказать. В конце концов, не забывайте, кто вы.
— Иногда это мешает, — парировал граф. — Никогда не знаешь наверняка, любезны ли с тобой лично или полируют твой титул просто потому, что самим хотелось бы стать его обладателями.
— Я думаю, если человек заслужил титул, — сказала Дорина, — он должен очень им гордиться.
— Вы говорите это, чтобы сделать мне приятное, или потому что действительно так считаете? — неожиданно спросил граф.
Дорина рассмеялась.
— Я на самом деле так считаю, и очень здорово, что в нашей стране человека почитают, как он того заслуживает. Так заслужил титул ваш отец.
— А я всего лишь унаследовал его, — отметил граф.
— Да, — согласилась Дорина, — но вы много трудитесь, чтобы поддерживать наследие отца.
Было поздно, когда граф и Дорина покинули ресторан.
Они ушли едва ли не последними. Для них, увлеченных беседой, время пробежало незаметно.
— Я нахожу вас очаровательной, — сказал граф, — и хочу разговаривать и спорить с вами, пока не появятся первые лучи утреннего солнца.
— Тогда мы весь день будем очень усталыми, — отозвалась Дорина. — Пойдемте, нужно возвращаться домой.
Граф оплатил счет, и они поехали обратно. За всю дорогу не было сказано ни слова, но Дорина чувствовала, что граф улыбается ей в темноте экипажа.
Когда они оказались в холле, Дорина сказала:
— Спасибо вам, спасибо за приятнейший вечер. Я наслаждалась каждым мгновением.
Раздался мягкий звук, и мимо девушки проскочило какое-то маленькое существо.
— Это Тигренок, — сказал граф, беря кота на руки. — Привет, старина.
— Как поживают твои усы? — спросила Дорина, почесывая пятнистую, рыжевато-коричневую голову животного.
— А, вам рассказали об этом? — спросил граф, улыбнувшись. — Да, это прожженный боец. Он знает, как справляться с моими чудачествами.
Дорина видела, как кот мурчит и прижимается к хозяину, и это сказало ей больше, чем многие слова. «У этого человека дар завоевывать любовь», — подумала она.
— Спокойной ночи, милорд, — поспешно произнесла девушка. — И еще раз спасибо.
Она пошла наверх не оглядываясь.
* * *
Утром Дорина наспех позавтракала и отправилась к себе в кабинет.
Графа нигде не было видно; девушке не хотелось признаваться даже себе, как она разочарована.
Накануне вечером она долго лежала в постели, думая о графе, а когда уснула, видела его во сне. Но это не означает, что она влюбилась, уверяла себя Дорина. Это естественная реакция на приятный вечер, проведенный в обществе обаятельного мужчины.
Как обычно с утренней почтой пришло множество писем.
Мысли Дорины по-прежнему где-то витали, когда она распечатывала первое письмо. Девушка почти не обратила внимания, что писчая бумага дорогая и на ней не только адрес, но и герб весьма влиятельной семьи.
В письме говорилось:
«Милый Джералд!
14 
