17 
Чёрт побери! Разве мог он ей отказать?
Зажав кольцо в кулаке, он послал ювелиру убийственный взгляд.
— Мы возьмём это, — сказал он резко.
Пока Совтер задвигал сверкающие лотки обратно в чемоданчик, Рис тихо бормотал проклятия на валлийском. Из предосторожности ни Хелен, ни ювелир не просили его перевести сказанное.
Закрыв свой чемоданчик, Совтер принял протянутую Хелен руку и склонился в почтительном жесте.
— Миледи, пожалуйста, примите мои поздравления по поводу вашей помолвки. Я надеюсь…
— Вам пора, — коротко сказал Рис, выпроваживая его.
— Но складной столик… — попытался возразить Совтер.
— Вы можете забрать его позже.
Ювелир вытянулся, чтобы взглянуть на Хелен через плечо.
— Если я могу быть вам полезным по любым другим…
— Вы уже достаточно помогли, — Рис толкнул его за порог и решительно захлопнул дверь.
— Спасибо, — сказала Хелен в тишине. — Я знаю, это не то, что бы выбрали вы, но это то, что сделало меня счастливой.
Она улыбнулась ему, как никогда прежде не улыбалась, с обаятельными морщинками в уголках её глаз.
Рис никак не мог понять, почему она была так довольна, обменяв бриллиант на лунный камень. Одно было ясно, её надо беречь от собственной наивности.
— Хелен, — сказал он угрюмо, — если у тебя есть власть, не стоит так легко жертвовать ею.
Она вопросительно взглянула на него.
— Ты только что обменяла дорогое кольцо на нечто, не стоящее и сотой доли его цены, — объяснил он, — это действительно плохая сделка. Ты должна потребовать что-то ещё, чтобы покрыть разницу в цене: ожерелье или тиару.
— Мне не нужна тиара.
— Тебе следует просить отступные, — упорствовал он, — чтобы свести баланс в книге учёта доходов и расходов.
— В браке не ведётся учёт.
— Учёт ведётся везде, — сказал Рис.
Он видел по выражению лица Хелен, что она с ним не согласна. Но вместо того, чтобы спорить, она побрела к банке с мятными конфетами и подняла крышку, вдохнув прохладный бодрящий аромат.
— Так вот, чем это пахнет, — сказала она. — Я ещё раньше ловила этот аромат в вашем дыхании.
— Я питаю к ним слабость с тех пор, как был ребёнком, — признался Рис, — когда доставлял пакеты из магазина сладостей на углу. Кондитер разрешал мне забирать себе те, которые потеряли товарный вид.
Он замешкался перед тем, как неуверенно спросить:
— Тебе не нравится этот аромат?
Она с детским любопытством заглянула в банку.
— Вовсе нет. Он… очень приятный. Можно мне одну?
— Конечно.
Она смущённо достала из банки небольшой белый шарик и осторожно положила его в рот. Мощная мятная волна от быстро растворившейся конфеты застала её врасплох.
— Боже. Это… — она откашлялась и засмеялась, её голубые как лёд глаза слегка увлажнились, — сильно.
— Стакан воды? — спросил он весело. — Нет? Тогда всё-таки позволь мне вручить тебе вот это.
Взяв её левую руку, он стал надевать лунный камень на её палец, но остановился в нерешительности.
— Как я делал тебе предложение в первый раз? — Тогда он нервничал, мысленно готовый к возможному отказу. Он едва мог вспомнить хоть слово из того, что говорил.
Её губы изогнулись в улыбке.
— Вы изложили преимущества этого брака для обеих сторон и объяснили, как хорошо сочетаются наши цели на будущее.
Рис принял эту информацию с досадой.
— Никто не смог бы назвать меня романтиком, — сказал он с сожалением.
— А если бы вы им действительно были, как бы вы сделали мне предложение?
Он задумался на мгновение.
— Я бы начал с того, что научил бы тебя нескольким валлийским словам. Hiraeth. В английском нет эквивалента этому слову.
— Hiraeth, — повторила она, стараясь произнести слово с чёткой «Р», как это сделал он.
— Ага. Это тоска по чему-то, что было утрачено или вовсе никогда не существовало. Это может быть человек или место, или период в жизни… это душевная печаль. Hiraeth напоминает валлийцу о себе, даже когда он на пороге счастья, мешая чувствовать себя целостным.
Она озадаченно нахмурила лоб.
— Именно так вы себя чувствуете?
— С тех пор как родился, — он посмотрел на её маленькое прелестное лицо. — Но не тогда, когда ты рядом. Вот почему я хочу жениться на тебе.
Хелен улыбнулась. Она потянулась вверх и обвила одной рукой шею Риса. Её прикосновение, такое же лёгкое, как шёлковая вуаль, скользнувшая по его коже. Встав на цыпочки, она притянула к себе его голову и поцеловала. Губы Хелен были мягче лепестков, словно нежный влажный шёлк, прильнувший к его рту. У него было странное ощущение, будто он сдавал позиции, какая-то пугающе тёплая сладость разлилась по телу, переворачивая всё внутри него.
17 
