19 
— Мы уже делили постель раньше, — услышала она его приглушённый голос. — Помнишь?
Хелен тут же смутилась.
— Вы, должно быть, имеете в виду то время, когда были больны, в приорате Эверсби?
Краснея, она добавила:
— Это совсем другое…
— Я помню, как мучился от жара и невыносимой боли в ноге. Затем я услышал твой голос и почувствовал твою прохладную руку на моём лбу. Ты дала мне выпить что-то сладкое.
— Чай из орхидеи.
Она изучила многое о медицинских свойствах растений, просидев над обширной кипой журналов, которые хранились у её матери.
— А затем ты позволила мне положить голову вот сюда, — его свободная рука скользнула вокруг неё, обнимая Хелен под грудью.
Хелен сделала беспокойный вдох.
— Я не думала, что вы запомните это. Вы были так больны.
— Я до конца своих дней буду это помнить.
Его ладонь нежно скользила по изгибам её груди, замедляясь, пока соски не напряглись. Шляпка выпала из слабых пальцев Хелен. Поражённая она неподвижно стояла, пока он шептал ей:
— Никогда ещё я не боролся со сном так отчаянно, как в тот момент, стараясь остаться в сознании в твоих руках. Никакой сон не смог бы принести мне большего удовольствия.
Он склонил голову и поцеловал её в шею.
— Почему никто не помешал тебе?
Почувствовав его губы на своей коже, она затрепетала от этого тёплого эротичного прикосновения.
— Заботиться о вас? — спросила она удивлённо.
— Ага, незнакомец с ужасными манерами, простолюдин, да к тому же полураздетый. Я мог причинить тебе вред до того, как кто-нибудь бы понял, что происходит.
— Вы не были незнакомцем, вы были другом семьи. И вы были не в том состоянии, чтобы причинить вред кому бы то ни было.
— Тебе следовало держаться от меня подальше, — упорствовал он.
— Кто-то должен был помочь вам, — сказала Хелен прагматично, — а к тому времени вы уже успели распугать большую часть домочадцев.
— И ты решилась войти в логова льва.
Она улыбнулась, глядя в его пристальные тёмные глаза.
— Как выяснилось, никакой опасности не было.
— Нет? — в его голосе послышались немного насмешливые нотки. — Смотри, к чему всё это привело. Ты в моей спальне в расстёгнутом платье.
— Моё платье не… — Хелен замерла на полуслове, почувствовав, как ослаб корсаж её платья, и ткань съехала вниз под тяжестью верхних юбок. — Ох…
Тревожный холодок пробежал по всему её телу, когда она поняла, что он расстегнул пуговицы, пока они разговаривали. Она схватилась за платье, чтобы не дать ему упасть, чувствуя одновременно жар и холод.
— Сперва мы поговорим о том, что сейчас произойдёт, — он ласкал губами её щёку. — Лучше, если нам обоим будет комфортно.
— Мне уже комфортно, — сказала она, чувствуя, однако, как её внутренности стянуло подобно перекрученному часовому механизму.
Рис привлёк её к себе, одна из его рук скользила по затянутой в корсет спине.
— В этой штуковине? — спросил он, проводя рукой по ребристым дорожкам из китового уса. — Или в этой?
Его рука ненадолго задержалась на небольшой подушке турнюра, сделанной из конского волоса.
— Сомневаюсь, что хоть одна женщина может чувствовать себя комфортно в таком обмундировании.
Он продолжал развязывать шнуровку.
— Кроме того, светские дамы больше не носят турнюры.
— О-откуда вам это известно? — спросила Хелен, вздрогнув, когда это её хитроумное устройство с глухим стуком упало на пол.
Склонившись к её уху, он прошептал с таким видом, будто раскрывал большой секрет:
— Нижнее белье и чулочные изделия, второй этаж, сектор двадцать три. Согласно последнему отчёту управляющего, мы больше их не продаём.
Хелен не могла решить, что шокировало её больше: нижнее бельё в качестве темы для обсуждения или же его руки, свободно блуждающие под её платьем. Вскоре её нижняя юбка и корсет оказались на полу вместе с турнюром.
— Никогда не покупала одежду в универмаге, — умудрилась сказать она. — Это кажется странным носить что-то, сшитое незнакомцем.
— Одежда шьётся женщинами, которые вынуждены содержать себя и свои семьи.
Он стянул рукава платья с её рук, и оно упало на пол в виде бесформенной кучи.
Мурашки пробежали по оголённым рукам Хелен.
— В универмаге работают портнихи?
— Нет, они работают на фабрике, о покупке которой я веду переговоры.
— Почему… — она замолчала, уклоняясь, когда он расстегнул самую нижнюю застёжку на передней части её корсета. — О, пожалуйста, не надо.
19 
