21 
Чашки, блюдца и вазочка с бисквитами расположились на комоде.
Когда чайник закипел, няня разлила чай по чашкам, добавила молока и положила сахар, не спрашивая Имильду, какой чай она предпочитает.
– Большое спасибо, – поблагодарила девушка, когда няня подала ей чашку. Бисквиты оказались слоеными пирожными с фруктовой начинкой.
Имильда так проголодалась, что взяла один за другим три пирожных.
– А теперь расскажите мне о себе, – попросила няня. – Не могу передать, как я вам рада. Теперь мне не будет так одиноко.
– Насколько я могу судить, в доме не так много людей, – заметила Имильда.
– Временами бывает очень много, однако не всегда это те люди, которых приятно видеть, – несколько загадочно произнесла няня. – Более того, мисс Грейем, должна вас предупредить, что вы должны делать вид, будто ничего не замечаете, и помалкивать.
Имильда ничего не поняла, но по голосу няни было ясно, что старушка говорит абсолютно серьезно.
– Я сделаю все, как вы скажете, – ответила девушка. – Мне крайне необходимо получить это место.
– Видно, ваши родители умерли, – задумчиво произнесла няня. – Никто не может избежать потерь и одиночества, которое неминуемо за этим следует.
– Я это испытала, когда умерла мама, – сказала Имильда. – Жизнь сразу изменилась и уже никогда не будет такой, какой была раньше.
– Я вас понимаю, – заметила няня, – но вам здесь будет хорошо, если вы не станете ни во что вмешиваться.
Имильда никак не могла понять, на что намекает старушка.
– Какой у маркиза прекрасный дом, – проговорила она.
– Был когда-то, – откликнулась няня. – Он был настолько красив, что со всего графства съезжались люди полюбоваться на него. А ее светлость устраивала вечера, и на них всем было хорошо и весело.
– Для этого и существуют вечера, – воскликнула Имильда.
– Вижу, у нас с вами мысли похожи, – проговорила няня. – Скажу вам еще раз, мисс Грейем, я очень рада, что вы приехали.
Имильда выбрала фамилию Грейем, потому что это была фамилия ее гувернантки.
А на тот случай, если кому-нибудь вздумалось бы спросить ее имя, она решила назваться Милли, сокращенное от Имильды.
– Как жаль, что сейчас мне совсем не о ком заботиться, – заметила няня, тяжело вздохнув. – Я всегда надеялась, что мастер Вулкан женится, и я еще понянчу его сына. Но после того как он отправился на эту ужасную войну, он сильно изменился. Вы сами видите: детская пуста.
– А она такая красивая! – заметил Имильда. – И очень похожа на мою.
– Я с первого взгляда поняла, что вас воспитали так, как положено, – заявила няня. – Вы настоящая леди. Только здесь сейчас, доложу я вам, не место для леди.
– Но почему?
Она очень надеялась, что няня скажет ей правду, но чувствовала, что это вряд ли возможно.
И действительно: няня поспешно проговорила:
– Рано или поздно вы обо всем узнаете, но чем позже, тем лучше. Помните лишь одно: смотрите, но помалкивайте. Больше я вам ничего сказать не могу.
От этих слов любопытство Имильды лишь разгорелось.
Она допила чай, и старушка показала ей ее спальню.
Когда-то, когда маркиз был совсем маленьким, это была его спальня.
Все в этой комнате говорило о том, что ее хозяином был мальчик.
На столе – большие морские раковины, должно быть, найденные на берегу моря.
На стенах – рисунки лошадей: одни явно нарисованные неопытной рукой, другие – профессиональным художником.
Над кроватью – первое ружье и целая коллекция деревянных сабель.
Должно быть, их подарили маленькому маркизу на Рождество и дни рождения.
Кровать была большая и на вид уютная, а это для Имильды было сейчас самым главным.
Сняв амазонку, она надела удобное платье, красивое, но простое, которое она носила еще в школе.
Когда она вернулась в детскую, уже наступило время обеда.
Бросив взгляд на часы, няня сказала:
– Обычно я обедаю в семь часов, но если они задерживаются, обед частенько запаздывает на час, а то и больше.
Имильде ужасно хотелось узнать, кто это «они», но потом она решила, что няня сказала это просто так, не имея в виду что-нибудь конкретное.
И тем не менее девушку все больше и больше разбирало любопытство: что же происходит в этом доме?
Почему в конюшне вычищенные стойла готовы принять лошадей, а самих лошадей нет?
Имильда чувствовала, что должна узнать правду, иначе, терзаясь догадками, не сможет заснуть.
– Наверное, – сказала она, поскольку эта мысль только что пришла ей в голову, – сейчас уже слишком поздно идти в сад?
21 
