Последние отзывы

  14  

Только потом он обратил внимание на ее костюм. На мисс Нулан была прекрасно пошитая светлая юбка и такого же цвета блузка (правда, из более тонкой материи), поверх которой она надела светло-синий жакет. Густые золотисто-каштановые волосы были собраны в «конский хвост» — не слишком тугой, так что несколько локонов, выбившихся из-под заколки, обрамляли красивое, аристократическое лицо с точеными чертами. Единственными украшениями, которые она себе позволила, были пара пуссетов с бриллиантами и часы на золотом браслете. В целом, мисс Нулан проявила достаточно тонкий вкус, одевшись не слишком шикарно, но и не чрезмерно строго: в самый раз для судебного заседания.

Впрочем, бывшая жена Джереми Вессона и должна была заинтересовать Доусона, поскольку он, как-никак, приехал в Саванну в качестве журналиста. Он просто обязан был задать мисс Нулан множество вопросов, чтобы написать максимально подробный и точный отчет — если не для журнала, то для Хедли. Доусон, однако, сразу почувствовал, что женщина, поднявшаяся на возвышение для свидетелей, разбудила в нем нечто большее, чем профессиональное любопытство. Это обстоятельство, однако, только заставило его разозлиться на себя еще сильнее. Доусон прекрасно понимал, что в его нынешнем состоянии никакие дополнительные осложнения — такие, например, как потеря репортерской объективности, — ему абсолютно не нужны. У него и без этого хватало проблем, с которыми он не мог справиться.

Размышляя обо всем этом, Доусон еще раз мысленно проклял Хедли, который втянул его в это дело. Ехать в Саванну ему совершенно не хотелось, но после того, как крестный выложил на стол свой главный козырь, Доусон понял, что другого выхода у него просто нет. Сборы были недолгими: на следующее же утро он сдал полученный в редакции билет до Айдахо и сел на рейс до Саванны.

Уже из Саванны — стоя в очереди к стойке аренды автомобилей — он позвонил Хэрриет.

— Ты уже в Бойсе? — уточнила редактор.

— Нет. Я решил изменить маршрут, — ответил он и не без мстительного удовольствия подумал о том, как Хэрриет сидит за своим роскошным полированным столом и буквально дымится от бессильной ярости.

— Я дала тебе задание, Доусон.

— А я нашел другое, получше.

— Какое же?

— Это пока секрет.

— Доусон, где ты?!

— Работаю над новой темой. — Он усмехнулся.

— Ты… ты… — Казалось, Хэрриет не находит слов. — Да будь ты проклят!..

— Постараюсь держать тебя в курсе. Как только будут новости, я позвоню. — И он дал отбой, прежде чем Хэрриет успела обрушить на него поток отборнейших оскорблений.

Вынужденный сам оплачивать свои расходы (во всяком случае, в первое время), Доусон снял номер в относительно дешевом отеле. Первым делом он принял душ, потом заглянул в мини-бар, включил «И-Эс-Пи-Эн»^[8] и завалился на кровать с ноутбуком в одной руке и доставленным коридорной службой чизбургером в другой. То и дело откусывая от бургера большие куски, Доусон просмотрел сайты новостей, где могли бы найтись материалы относительно убийства, в котором обвиняли Уилларда Стронга. Преступление казалось действительно ужасным, поэтому, когда Доусон закончил читать статьи, в желудке у него образовался плотный комок. Впрочем, Доусон предпочел приписать спазм действию не слишком качественного «Табаско», в который он макал свой бутерброд. В глубине души, однако, приходилось признать, что томатный соус ни при чем. В сотый раз он спросил, зачем позволил Хедли втравить себя в эту авантюру? Его живой и изобретательный ум мог бы предложить десяток причин — реальных и мнимых, — однако все они не имели никакого отношения к истине. Проблема — и Доусон это тоже знал — была вовсе не в Хедли. Проблема была в нем самом. После командировки в Афганистан он был далеко не в порядке, и на поездку в Саванну согласился только потому, что надеялся: новая работа даст ему возможность излечиться, снова стать целым, снова стать собой.

Недаром говорят, клин клином вышибают. Так, может, и это дело поможет ему прийти в себя?

В зоне военных действий Доусон провел почти девять месяцев и до сих пор боролся с последствиями. Впрочем, двух недель, чтобы опомниться, было явно мало. Воспоминания прилипли к нему, словно паутина — невесомая, почти невидимая, но невероятно прочная, — и избавиться от них ему никак не удавалось.

Разумеется, раньше талантливому репортеру не доводилось бывать в таких серьезных переделках, как, вероятно, капитану морпехов. Тому же Джереми Вессону досталось по полной программе — не зря же в дополнение к куче орденов и медалей он заработал посттравматическое стрессовое расстройство^[9], которое когда-то называлось «вьетнамским синдромом» и которое, в конечном итоге, стоило Джереми и семьи, и самой жизни. Одно это делало его самым подходящим героем статьи, способной прозвучать современно и остро, хотя именно этой темы Доусону хотелось избежать: в конце концов, он сам испытал — и продолжал испытывать сейчас, — что́ происходит с нормальным человеком, побывавшим в «горячей точке».

  14