45 
«Американец Роб Вайтер заключил контракт с мистером Бейлором на модернизацию станков. Сумма контракта не разглашается» – заголовок в «Таймс». «Знаменитый изобретатель купил на аукционе картину Ренуара» – в «Дейли Экспресс». «Вчера состоялся первый прием в доме изобретателя на Олбани-стрит. Почетными гостями стали граф Дельвинг с супругой. Приглашенные в восторге от обстановки и угощений» – в «Санди таймс».
Он был нетерпелив и жаден. Хватался за все, до чего мог дотянуться. Скупал мебель, картины, антиквариат. Словно ребенок, который попал в кондитерский магазин и не может выбрать что-то одно. Я с жалостью взирала на его потуги закрепиться в высшем свете. Бедный Роберт. На кого он пытается произвести впечатление? Зачем все это?
Хорошо хоть, что мама уехала в Неаполь на всю осень и зиму. Не хотелось бы, чтобы до нее дошли сплетни. На десятый день затворничества ко мне заявилась Лилия.
– Миледи велела никого не принимать, – донесся до меня густой характерный бас Максимилиана.
– Макс, – фыркнула подруга, – на меня это распоряжение не распространяется. Правда, Софи?
Она знала, что я устроилась в гостиной на своем любимом диване возле разожженного камина и слышу каждое ее слово.
– Правда, – согласно буркнула себе под нос и крикнула громче: – Проходи.
– Струсила? Сбежала? – спросила она с порога и махнула рукой, не давая возразить: – Можешь ничего не говорить. Я все знаю, уже доложили. Жаль, пропустила такое представление.
– Есть добрые люди на этом свете, – тяжело вздохнула я и взяла еще одно пирожное с подноса. – Я не боец. Ты же знаешь.
– Да уж… – меня смерили скептическим взглядом с ног до головы. – Сидишь теперь возле камина, в пеньюаре, волосы в беспорядке, глаза красные, ешь эклеры и думаешь, что делать?
– Да ты просто мысли мои читаешь.
– Хочешь, я с ним поговорю? – Лилия села в кресло напротив и взяла с подноса эклер. – Все объясню.
– Не нужно, – ответила ей, – я должна сама это сделать. Я была так ошарашена и дезориентирована, когда его узнала, что не придумала ничего умнее, как сбежать. Он был таким грубым, Лили, – подняла глаза, – он ненавидит меня.
– Если это действительно Роберт, то его грубость можно легко объяснить.
– Не знаю. В моей памяти он все еще остается прекрасным добрым юношей…
– Ага, – прервала подруга скептически, – а ты – юная невинная дебютантка. Брось, Софи. Смотри на вещи реально. Его десять лет где-то носило, мотало по свету. Он боролся за свою жизнь, свободу, добывал пропитание. Конечно, он немного изменился.
– Немного? – мои брови удивленно приподнялись. – Ты не видела его в тот вечер. Его глаза… (Я мотнула головой.) В них горел огонь ненависти.
– Ты должна с ним поговорить, – заявила подруга. – Хотя бы попытайся.
– Да. Ты права, – тяжело вздохнула я.
* * *
Наутро, перебрав карточки на подносе в гостиной, я выбрала сегодняшний бал у сэра и леди Кимберли. Ранее я бы и не подумала посетить сие мероприятие: семья Кимберли разбогатела совсем недавно, на спекуляциях акциями. Сам Джон Кимберли был банкиром, к слову сказать, довольно удачливым. Они изо всех сил старались попасть в высшее общество, рассылая приглашения аристократам, организуя балы и пикники.
От Стефана приехал посыльный с запиской «Заеду за тобой в восемь. До сих пор удивляюсь, что на тебя нашло – принять их приглашение».
«На меня нашло то, что, скорее всего, мистер Вайтер будет на этом приеме», – мысленно ответила я Стефану. И, пока не растеряла смелость, мне нужно его встретить и поговорить.
Я с особой тщательностью выбрала наряд и украшения. Ничего вычурного. Ни бриллиантов, ни атласа. Вечернее платье, полностью сшитое из ручного ирландского кружева кремового цвета, добавляло моей фигуре воздушности и легкости. Длинная нитка жемчуга обвивала шею, неглубокий вырез, перчатки, широкая шляпа, украшенная белоснежными страусовыми перьями.
Когда за мной заехал Стефан, я в задумчивости стояла перед большим зеркалом в гостиной и раздумывала: стоит пойти переодеться или нет?
– Ты очаровательно выглядишь! – воскликнул молодой человек, целуя мои пальцы. – Словно юная девушка на первом балу.
«Вот это и беспокоит», – подумала я: в зеркале отражалась семнадцатилетняя невинная дебютантка с горящими предвкушением глазами. Стефану же ответила:
– Нужно было надеть красное атласное. В нем я выгляжу взрослее.
– Нет-нет, – рассмеялся он, – не вздумай! Ты всегда такая серьезная и неприступная. А сейчас в нашей паре я кажусь старше. Как и положено кавалеру.
45 
