8 
В последующие два года он редко покидал поместье. Когда-то ему нравилось выезжать в свет, в Лондон. Теперь же это казалось ему слишком шумным и суетным, тем более что всем так хотелось поговорить с ним о Крымской войне.
Благодаря одному отважному корреспонденту из «Таймс» эта война, как никакая другая, получила широкую огласку в прессе. Репортер весьма убедительно описывал страдания солдат, героизм мисс Найтингейл и недальновидность военачальников.
В значительной степени это подтверждалось уже тем, что их бригаду легкой кавалерии бросили в ту атаку, где Джон получил ранения и едва не умер. Неслыханная глупость — атаковать конницей артиллерию — вызвала у британской общественности шок. Те, кто выжил в этом сражении, были признаны героями.
Был даже учрежден новый орден, «Крест Виктории»[3], которым удостоили в прошлом году Джона и еще шесть десятков участников этой войны. Их собрали в Гайд-парке, и молодая королева Виктория лично прикрепила каждому на грудь эту награду.
Джон с трудом пережил те торжества и побыстрее отправился в свое поместье.
Там он с головой погрузился в восстановление дома — настолько глубоко, что даже не заметил, как израсходовал все деньги, хотя до конца работ было еще далеко.
Сейчас он думал о том, что спасти его может только чудо.
В комнату вошел дворецкий.
— К вам пожаловала очень богатая леди, милорд.
Джон недоуменно поднял на него глаза.
—Довольно странный доклад, Картер. Откуда вам известно, что она богата?
— Все знают о деньгах миссис Дильни, милорд. Ее и знают-то благодаря деньгам.
—Ясно. Ну что ж, проси.
Как только женщина вошла, Джон сразу понял, что в ее богатстве вряд ли можно сомневаться. Манто на ней было из самого дорогого меха, а когда она протянула ему руку, перстни на пальцах сверкнули бриллиантами, не уступавшими тем, что искрились в ее серьгах.
—Доброе утро, лорд Мильтон, — затараторила она. — Я — Антея Дильни, рада с вами познакомиться.
Он пробормотал в ответ что-то приличествующее случаю, не понимая, чему она так радуется. А она сделала для себя приятное открытие: Джон Мильтон оказался весьма привлекательным молодым мужчиной.
— Я очень надеялась, что наши дорожки как-нибудь пересекутся, — начала миссис Дильни.
— К сожалению, я не часто появляюсь в свете, — ответил Джон.
— Значит, вы обо мне не слышали, — уверенно заключила она, давая понять, что ничем иным нельзя объяснить такую оплошность.
—Я американка, — продолжала она, — хотя моя мать была англичанкой. Она привила мне любовь к своей стране, как, впрочем, и к родине отца. Мне всегда хотелось пожить какое-то время в Англии. Именно это я и намерена сделать — арендовать настоящее старинное английское поместье, чтобы почувствовать себя истинной леди.
Джон пробормотал в ответ что-то неопределенно-вежливое. Он был слишком ошеломлен, чтобы отреагировать более вразумительно.
— Я ищу дом — как раз такой великолепный, как ваш. Мне кажется, ваш сад и все поместье выглядели когда-то просто шикарно.
Джон собрался с духом.
— Признаю, поместьем давно не занимались. Я пытаюсь, насколько могу, привести его в приличный вид, но до конца еще далеко.
— Тем не менее я хотела бы арендовать ваш дом.
На секунду от удивления он даже потерял дар речи, но быстро справился с собой.
—Я был бы только рад, но вы понимаете, сколько здесь еще предстоит сделать?
— Вот этим я и займусь. Мой любимый папочка оставил мне достаточно денег, чтобы я могла осуществить свои желания. Право же, мне будет забавно повозиться здесь.
Джон уставился на нее в изумлении.
— Вы говорите, мадам, что снимете этот дом в его нынешнем состоянии?
—Я хочу снять его и отремонтировать — это меня развлечет.
— А на какой срок?
— Года на три-четыре, — ответила она. — Потом я вернусь в Америку. Но пока я здесь, мне страшно хочется побыть английской леди!
Говорила она абсолютно серьезно, но он никак не мог поверить в то, что слышали его уши. Чувствуя головокружение от такого стремительного развития событий, Джон все же согласился, что завтра миссис Дильни встретится с его поверенным в делах.
Вечером, оставшись в одиночестве, Мильтон сказал себе: «Вот чудо, воистину ниспосланное небесами, и мне осталось лишь преклонить колени со словами благодарности».
Потом он сказал себе, что просит у Господа слишком многого. Будучи простым смертным, обремененным большими долгами, он должен быть предельно скромен в данной ситуации и не просить чересчур много.
8 
