30 
– Бесспорно! Как барон Мюнхгаузен! На какое время у тебя сегодня подвиг запланирован? Или ты сегодня его уже совершила?
Дана засмеялась. Ей не хотелось препираться, хоть это и было весело. Ей хотелось кружиться и кружиться под легкую невесомую музыку. Ей было на редкость уютно в руках Родиона, и она пожалела, что это ненадолго.
Вальс стих, и они вернулись на свое место под пристальными взглядами окружающих. Снова заиграла музыка, на сей раз прыгающий групповой танец. Родион усадил даму на свое место, сел рядом.
– Здорово больно? – сочувственно спросила Дана.
Родион глубоко вздохнул. К его удивлению, боль едва чувствовалась.
– Нет, все в порядке. А ты заметила, что вальсировали мы одни? Никто больше на площадку не вышел.
– Нет, не заметила. Я боялась сбиться с ритма. И что, все на нас пялились? – Дана решила, что это очень приятно.
– Пялились. Мы с тобой красивая пара. И танцевали хорошо.
К ним подбежала габаритная дама в темно-бардовом брючном костюме, с такого же цвета розой в волосах, делавшей ее похожей на знойную испанку из фильма «Фламенко».
– Ребята, вы классно танцуете! Не хотите выступить от нашей станицы на районном конкурсе бальных танцев?
– Нет! – одновременно вскликнули Дана с Родионом. Родион вопросительно посмотрел на Дану, предоставляя ей право голоса.
– Нет, Марья Прокоповна, не хотим. Да и не местные мы. Родион вообще из Москвы.
– Да кого это волнует! Главное, что это я вас открыла!
Родион почувствовал себя сродни нефтяному месторождению, и возгордился. Не каждый же день его открывают. Но Дана решительно отказалась:
– Нет, спасибо, но это не для нас.
– Жаль. Вы такая красивая пара. Жениться не собираетесь? Дети будут уж очень хороши.
С таких позиций Родиону на брак смотреть еще не доводилось. Он растерялся, и инициативу вновь перехватила Дана:
– Что вы, Марья Прокоповна, о чем речь? Разве такие красавцы женятся? Они только для интерьера существуют! Пейзаж собой украшают.
Родион возмутился.
– Нет, ты это о чем? Я тебе несколько раз уже предложение делал, и что я от тебя слышал? Отказом-то назвать трудно! Измывательство одно! – он заметил, что давно стал говорить на местном диалекте, но решил, что это правильно. С волками жить…
Марья Прокоповна от такого откровения просто офонарела. Смешно пятясь от них задом и кивая, она быстренько скрылась из поля видимости. Дана сердито повернулась к спутнику:
– Так, сматываемся! Сейчас такой содом и гоморра начнутся, не приведи Господь!
Она понеслась к выходу, Родион послушно поплелся за ней. Хотя ему очень хотелось посмотреть на эти самые содом и гоморру в местном исполнении.
Дана на ходу принялась его воспитывать:
– Ты что, хочешь, чтоб мне здесь жить вообще стало невозможно? Чтоб меня заклеймили неисправимой кокеткой, которая жизнь парням портит?
– А что? Разве это неправда? Ты такая и есть! – Родион не подозревал, что вызывает огонь на себя.
– Я такая? Да скромнее меня не было, пока ты тут не объявился! – поняв, что ляпнула лишнее, Дана замолчала и ускорила шаг, хотя и без того шла быстро.
Вбежав в дом, она хотела улизнуть к себе, но Родион бесцеремонно ухватил ее за руку и затащил в свою комнату.
– Не выдумывай, что девкам на мужской половине быть невместно. Когда это нужно тебе, ты все запреты побоку пускаешь! – Родион привалился плечом к двери, показывая, что никуда ее не пустит. – А теперь говори, чем это я тебе так досадил?
Дана церемонно села на стул и оправила юбку.
– Ничем ты мне не досадил! Я тебя и знать-то не знаю!
– Опять врешь, ну да ладно! Чтоб никто тебя ни в чем не упрекал, я тебе еще раз предлагаю выйти за меня замуж. Или мне сначала нужно у твоих родителей разрешения просить?
– Не надо! – Дана испугалась. – Что за глупости! И как ты собираешься на мне жениться?
Родион не понял вопроса.
– В смысле? Как все женятся, так и я.
– У нас женятся и в станице остаются. И на свадьбу женихи невестам коров дарят. Вот ты мне корову подаришь? Лучше две, высокоудойных. Я о Джерсейской породе мечтаю. Я молоко очень люблю, а у нее лучшее молоко в мире.
У Родиона голова пошла кругом.
– Зачем тебе коровы?
– Доить! Как в селе без коров жить? Ты что?
– Но почему мы должны жить обязательно в станице? А в другом месте нельзя?
– В другом месте это в Москве? Так не люблю я большие города! Там дышать нечем! И народу полным-полно! Не протолкнуться. Мне здесь нравится. Раздолье. И люди добрые.
30 
