48 
— Почему это?
— Так ведь скорбные дни на носу, ты набирала полный пакет «чегототам» с крылышками! Или уже не горит?!
— Задержка… — мрачно буркнула рыженькая и обречённо уселась на табурет рядом с диванчиком печальной вамп.
В конце концов пусть хоть немножко позанимается общественно полезным делом, даром мы её кормим, что ли?! Да и уроки вынужденного милосердия, возможно, со временем дадут всходы в этой запущенной душе.
— Ты хочешь оставить меня наедине с убийцей? — самым жалостливым голоском пролепетала Сабрина, вслушиваясь в наш спор. — О нет, только не это… Дэн, любимый! Она же задушит меня серебряной цепочкой или воткнёт мне в грудь щепку от забора… Умоляю, не оставляй меня! Посмотри в её глаза — она же не остановится ни перед чем… Маньячка!
Ева сжала зубы и сдержанно зарычала, похоже, моя «юморная» подруга перегибает палку и забыла, что пора остановиться. Любому дураку ясно, что вампир, даже в куда более ослабленном состоянии, справится с самым сильным человеком. С другой стороны, люди гораздо более изобретательны.
— Ева, присмотри за ней, пожалуйста. Будет капризничать, дай немного вина, я протолкнул пробку внутрь. И главное, не позволяй ловить комаров! Да, да… иногда они их едят, как люди семечки. Всегда есть шанс, что попадётся сытый, но мало ли у кого набрались эти кровососы…
— Бу! — громко объявила Сабрина. — Ты злой, противный и нехороший! Теперь меня лишили даже невинных развлечений. Ну ничего… вот вернёшься, а я как встану, как…
— Я тебе встану! — Охотница махом пришлёпнула мокрое полотенце на лоб заболтавшейся больной. — Всё будет хорошо, не волнуйтесь, идите. Возвращайтесь быстрее и…
Я нащупал кошелёк в кармане, снял с гвоздика ключ, кивнул и развернулся к дверям.
— …и осторожнее там…
По-моему, они сказали это одновременно.
* * *
Травы я взял в аптеке, что-то уже в виде настоек, что-то придётся заваривать. Нутряной свиной жир попался в магазине, хорошо бы ещё кошачью шерсть, но попробуем обойтись. Специального медицинского образования у меня не было, но, живя долго, поневоле привыкаешь разбираться в самых разных вещах. Физиология вампиров достаточно проста, доведись, я и кентавра мог бы поставить на ноги — клизма под хвост или капли в нос… На обратном пути купил у бабушек букет ромашек для Евы и подобрал полузасохшую розу под забором. Это для Сабрины, она любит символы бренности и увядания…
Уже на подходе к дому я ощутил в воздухе насыщенный аромат мяты. Стыжусь, что не придал этому должного значения. Давно отцвела акация, У соседей зрели яблоки, свежий асфальт пах битумом, распаренные за день дома — древесной пылью. На этом фоне запах мяты не казался чужеродным, она росла во многих палисадниках, но чтобы столь насыщенный…
У самых дверей я расслышал сдавленные женские рыдания. Похоже, опять кто-то кого-то обидел до глубины души…
— Господи, ну вы как дети малые… ни на минуту оставить нельзя! — Мой снисходительный тон щёлкнул вхолостую, они его даже не заметили. Сабрина с Евой сидели в обнимку на диване, гладили друг друга по голове и заливались горючими слезами. Я поставил пакет с покупками на пол, бросил никому не нужные цветы, тяжело опустился на крашеный табурет и прислонился к стене, массируя виски указательными пальцами.
Судя по всему, никакого сверхвыдающегося горя не случилось, просто девочки побеседовали «за жизнь»… Сабрина наконец выговорилась, найдя за много лет столь чуткого и сентиментального слушателя, а рыжая охотница неожиданно близко приняла к сердцу давнюю трагедию бытия своей «непримиримой» противницы. Что они там друг другу наплели, с чего начали и чем закончили, уже не так важно… Судя по зарёванному лицу Евы — у неё никогда не было такой близкой подруги! Глядя на прыгающие губы Сабрины — никто не поверил бы, какие за ними скрываются клыки… Трогательное единение убийцы вампиров и девушки-вамп казалось живой иллюстрацией к лекции на тему «Всепрощение как образ жизни». Однако всё это совсем не значило, что завтра кто-нибудь, как обычно, не вспомнит о голоде или чувстве долга…
— Дэн, ты вернулся?..
Я молча встал, отыскал на кухне подходящую миску и начал разбираться с лекарствами. Вроде бы обе красавицы понемногу начали успокаиваться. Ева, всё ещё похлюпывающая носом, примостилась с другой стороны стола — посмотреть, что же я делаю… Моя подруга высморкалась в мокрое полотенце и, приподнявшись на локте, сощурила глаза:
48 
