очень нудно 
26 
– Кейт, пора нам поговорить о том, что меня так сильно мучает, – начал отец.
– Да, – спокойно ответила мать, – я тоже всем сердцем этого хочу.
– Помнишь, как мы поженились? Будто и не прошло столько лет. Ты была так одинока…
– И всеми отвергнута.
– Как я страдал за тебя! Жена моего родного брата… И ей нет места ни у себя на родине, ни здесь. Я этого никогда не забуду.
– Я тоже.
– Ты была так несчастна, но я все изменил.
– Да, ты изменил все.
– Тогда казалось, что впереди нас ждет только счастье. Мы были молоды и любили друг друга. Я, романтичный юноша, бросился тебе на помощь…
– Мне кажется, я и как женщина тебе нравилась.
– Кейт, неужели ты сомневаешься? Я был счастливейшим мужчиной! Это они, въедливые святоши, подняли вопрос о нашем браке. Я ночами не сплю, меня гложет совесть. Кейт, ты только подумай…
– Я не намерена об этом думать. Все это – ложь.
– Но они цитируют Библию, от этого так просто не отмахнешься! Клянусь, мне не раз хотелось сказать им, чтобы они оставили нас в покое, но совесть… Она говорит мне, что я совершаю смертный грех…
– Твоя совесть ничего тебе не говорит по поводу Бесси Блаунт и Мэри Болейн?
– Перестань, Кейт. Так мы ни до чего не договоримся. А Тарбс с его соображениями относительно Марии?
– Это непростительно.
– Непростительно?.. А если он прав? Кейт, подумай, Бог нас наказывает за что-то, лишив сына. Ведь разве мы не мечтали больше всего о сыне?!
– Но у нас есть дочь!
– Да, наше драгоценное дитя, но не сын! А стране нужен наследник престола – мужчина.
– История знает немало достойных королев.
– Королева не может быть командующим армией!
– Когда ты был во Франции, я заменяла тебя…
– Моя мать тоже была регентшей. Кейт, не в этом дело. Они поставили вопрос о нашем браке с точки зрения церкви. У нас с тобой уже не будет сына – меня беспокоит твое здоровье.
– И желание жениться на другой.
– Не шути так. Понимаешь… меня могут вынудить, Кейт, – во имя интересов страны… Чтобы иметь наследника престола.
– И чтобы удовлетворить твое желание.
– Только ради сына, Кейт! Клянусь священной кровью Христовой, если бы Бог даровал нам сына, одного-единственного здорового мальчика, я бы заткнул рот и Тарбсу, и всем, кто на меня давит! Я бы им не позволил…
– Но ты позволишь, – тихо сказала моя мать.
– Если бы меня так не терзала совесть… Я был бы счастливейшим из смертных, если бы…
Я чуть было не ворвалась в комнату, не в силах больше слышать эти лицемерные речи. Мне хотелось крикнуть: «Оставь в покое свою совесть! Ты же говоришь это только потому, что тебе не терпится жениться на другой!»
Закусив губу, я стояла и не знала, что делать. Нет, он не должен заподозрить, что мне все известно – как он лгал и лицемерил, оправдывая свою страсть к Анне Болейн. Я тихо вышла и направилась к себе.
* * *
Теперь, когда я увидела своего отца совсем не таким, каким он мне казался раньше, я твердо встала на сторону матери. А между тем во дворце все вертелось вокруг Анны, красивой, молодой, приводившей юношей в состояние какого-то лихорадочного возбуждения. Король при всяком удобном случае старался оказаться в ее обществе.
Она была безусловно умна и довольно остроумна, а в ее лице было что-то завораживающее. Мне было нестерпимо больно смотреть на мать, но чем я могла ей помочь?
Как-то раз, поймав на себе мой сочувственный взгляд, мать взяла меня за руку и, неожиданно улыбнувшись, сказала:
– Дитя мое, не страдай, еще ничего не известно. Ему нелегко будет меня бросить. Не забывай, я – его законная жена, дочь великих правителей Испании, испанская принцесса и королева Англии.
– Император никогда этого не допустит, – сказала я заговорщическим тоном.
– Полагаю, нет.
– А он знает? Ведь это – «королевская тайна».
– Такие секреты быстро становятся известны всем. При дворе только и говорят об этом. Думаю, и на улицах – тоже. Император не позволит королю причинить мне вред. А сейчас, после победы над французами, могущество Карла особенно усилилось. Отец попытался добиться согласия Папы на развод, но Папа фактически – пленник императора. И поэтому твой отец вне себя от ярости.
– Он говорит, что его совесть мучает.
Мама сдержанно улыбнулась.
– Тебе не стоит обременять себя подобными мыслями. Ты еще недостаточно взрослая.
– Нет, я сознаю, насколько все это серьезно.
26 
