Последние отзывы

  16  

— Да ни о чем таком…

— Поподробнее.

— Иногда он просит, чтобы я что-то ему растолковал.

— Что именно? Как играть в шахматы?

— Шахматы он терпеть не может.

— Так что же?

— Физику. До призыва я учился в Гейдельберге.

— Физику?! — переспросил Вайсс, и страшные глаза вспыхнули.

Фосс расслышал его интонацию, притворную небрежность в голосе и понял, что ступил на опасную почву, на минное поле.

— Вечера здесь, в Растенбурге, длинные, — попытался вывернуться он. — Вебер меня подначивает, говорит, на черта мне знать физику и прочие естественные науки, лучше заняться чем-то естественным… ну, вы же понимаете, женщинами.

— Женщинами, — повторил Вайсс и засмеялся, но веселья в этом смехе было мало.

— Да он не любопытствует, больше от скуки, — попытался уточнить Фосс, но полковник уже не слушал.

— Значит, вы хотите вытащить брата из Котла? — Резкая перемена темы оставила у Фосса неприятное впечатление, будто он выдал в разговоре нечто важное и сам о том не догадывается. — Что ж, ввиду нашего прежнего взаимопонимания полагаю, что смогу помочь вам. У вас есть точные данные?

Фосс передал письмо от Юлиуса, напрасно пытаясь угадать: неужто та кроха информации, которую он сообщил о Вебере, для параноидального Вайсса оказалась целым скелетом, который не замедлит обрасти плотью?

— Будьте спокойны, — завершил разговор Вайсс, — мы вытащим его. И я надеюсь, что наше особое взаимопонимание еще более возрастет, капитан Фосс!

Но Вайсс так больше и не вызвал его к себе, а сам Фосс старался не попадаться лишний раз на глаза полковнику. Отцу он написал коротко, сообщил, что пытается вытащить Юлиуса из Котла под Сталинградом. Скоро он надеется услышать благоприятные новости, однако на это потребуется время, отец сам понимает, какой хаос царит в окружении. С Вебером он больше не общался, часами играл сам с собой в шахматы и почему-то каждый раз проигрывал.

Неделю спустя на встречу в оперативном штабе собрались все старшие офицеры. Этот день решил судьбу Карла Фосса. С фронта прибыл капитан с докладом об истинном положении дел в Котле. Фосс проскользнул в комнату вовремя: гонец повествовал о том, как люди питаются конским мясом, запивая его талой водой, а в них при этом кровавыми вампирами впиваются тысячи вшей; о повальной желтухе, от которой ноги и руки распухают в три обхвата; о том, как каждый день сотни, если не тысячи солдат умирают от голода и беспощадного мороза; как раненые лежат под открытым небом, их вытекшая кровь превращается в красный лед, а мертвые остаются без погребения, поскольку нечем долбить твердую словно камень землю. Фюрер слушал молча, ссутулив плечи, опустив тяжелые веки.

И — момент истины.

Капитан подводил итоги: силы подразделений, попавших в Котел, исчерпаны, извне подкреплений не будет. Фюрер кивнул. Замедленным движением развернулся к карте, обхватил пальцами подбородок. Другая рука, чуть подрагивая, приподнялась. Капитан смолк на полуслове: фюрер выровнял накренившийся значок и пустился толковать о танковой дивизии СС, находившейся в трех неделях пути от Сталинграда. Капитан заговорил снова, машинально воспроизводя затверженную наизусть речь, но его уже не слушали. Речь утратила смысл, предлоги и союзы выпали, глаголы обратились в свою противоположность, существительных никто не понимал.

И снова молчание. Проскрипели сапоги капитана — закончив доклад, офицер отошел, уступая место старшим. Гитлер обвел взглядом своих генералов, глаза его молили, яростный красный цвет, оккупировавший карту, зловещим отсветом ложился на его лицо. Фельдмаршал Кейтель с лицом, перекошенным судорогой восторга, выскочил вперед, грохнул сапогами и в мертвой тишине проревел:

— Мой фюрер, мы отстоим Сталинград!

На следующий день Фосс впервые нормально позавтракал. По дороге в оперативный штаб его окликнули, просили зайти в Закрытую зону I. Он снова уселся на жесткий стул напротив Вайсса. Полковник перегнулся через стол и протянул Фоссу конверт. Его последнее письмо Юлиусу, так и не прочитанное, и к нему записка:

  16