213 
Итак, она отбросила эту мысль и занялась обустройством дома. Убралась в мансарде, не потому, что в этом была необходимость, но почему-то логичным казалось начинать сверху, привести в порядок голову. Затем она меблировала спальни, поставив кровать в том числе и в запасную комнату, хотя не очень-то рассчитывала на гостей с ночевкой. Внизу она решила сделать кабинет, поставила рабочий стол и купила компьютер — столь же мощный, как тот, которым она пользовалась много лет тому назад в Кембридже, но кембриджский компьютер занимал целый зал. Ей нужно влиться в жизнь поселка, решила Андреа и зачастила в деревенскую лавочку, покупая помаленьку и задерживаясь надолго: ей нравилась продавщица, молодая разведенка Кэтлин Томас, которая отважно вела свое дело, несмотря на угрожавшую ей разорением конкуренцию со стороны супермаркета в соседнем Уитни.
Деревенской лавкой пользовалось всего пять человек; накануне Рождества к этому избранному клубу — все-таки цены здесь были заметно выше, чем в супермаркете, — присоединился шестой член. Моргану Тренту исполнилось сорок пять лет, он только что вышел в отставку из армии майором и пока что снимал дом, присматриваясь, какое бы жилье купить. Он собирался прочно обустроиться в здешних местах, открыть магазин для садоводов. Андреа майор не понравился с первого же взгляда, он был — как ей представлялось — похож на Лонгмартина из юности ее матери, а кого же и ненавидеть, если не этих туполобых представителей империи? К тому же Кэтлин Томас запала на него, и теперь Андреа приходилось слушать их бесконечную болтовню ни о чем, пока майор — по три-четыре раза в день — покупал ненужные мелочи.
Но, с другой стороны, именно болтовня Трента о магазине для садоводов — да, сэр, он будет продавать семена и рассаду — побудила Андреа заняться по весне собственным скромным садиком. Она вовсе не собиралась покупать что-либо у майора, когда тот откроет свой магазин, хотя, судя по темпу, с каким продвигалось осуществление этого плана, в скором времени его магазин вряд ли откроется. Летом Андреа наняла тощего мальчишку из «коттеджей для бедноты» на окраине, поручила ему стричь лужайку перед домом. С виду Гэри Брок — ему было шестнадцать лет — казался ничего, но Кэтлин сказала, что он нюхает клей и давно уже стал малолетним преступником. Угроза для общества. Морган Трент от души согласился с продавщицей, но эта парочка так спелась, что мнение майора нельзя было считать независимым.
В конце лета, вернувшись из тайной — изменнической — поездки в супермаркет, Андреа обнаружила, что газонокосилка исчезла. Она пожаловалась Кэтлин, и та сказала, что поутру видела, как Гэри Брок направлялся куда-то с газонокосилкой. Андреа заявила, что пойдет в муниципальный квартал и поговорит с мальчишкой.
— Там собаки, — предупредила Кэтлин.
— Какие собаки?
— Его отец разводит питбулей.
— Продает их наркодельцам в Брикстоне! — из задней комнаты магазина проорал Морган.
— Заткнись, Морган! — попросила Кэтлин.
— Но это правда, черт побери!
— В общем, вы поняли, — подытожила Кэтлин. — Джентльменом мистера Брока-старшего не назовешь.
— Не за таких типов вы жизнью рисковали на войне! — надсаживался Морган.
— Откуда вы взяли, что я воевала, Морган?
— А кто из вашего поколения не принимал участия в войне?
На калитке дома Брока была прибита фанера с надписью от руки: «Бери гись собаки». Андреа надавила кнопку звонка, и по всему дому разнесся свирепый лай. Андреа невольно спустилась на пару ступенек ниже, как будто это помогло бы ей удрать от злобных псов. Сквозь узорное стекло она смутно различала крупную фигуру, устремившуюся к ней по коридору.
— Уймись, малыш, — приговаривал голос изнутри.
Марвин Брок отпер дверь. В комнате за его спиной мерцал и бликовал в дневном свете телеэкран. Голова Марвина была обрита наголо, он носил джинсы и футболку с ярким рисунком, а вместо ремня был подпоясан широким кожаным поводком, который тянулся к спине пса, настолько сильного и неукротимого, что вместо ошейника на него надевали целую сбрую, почти как на лошадь. Андреа прищурилась, пытаясь прочесть имя пса, выложенное металлическими заклепками на широкой кожаной полосе поперек груди животного. Разве можно в такое время называть пса Клинтоном? Должен же быть какой-то закон? Пес изо всех сил натянул поводок, подергивающийся черный нос неотвратимо приближался к напуганной гостье.
213 
