14 
* * *
- Ничего не скажу, ничего не открою.
- Буду молча смотреть, наклонившись, в окно.
- Как-то раз и меня повели к аналою,
- С кем – не знаю. Но помню – давно…
- Из окна моего вижу красные трубы,
- А над трубами легкий клубящийся дым.
- Но глаза я закрою. И нежные губы
- Прикоснулись к ресницам моим.
- То не сон, утешитель тревоги влюбленной,
- И не тихий привет ветерка…
- Это – ранивший душу взглянул напряженно,
- Так ли рана, как прежде, ярка.
<<Июль>> 1913
ПОСЛЕДНЕЕ ПИСЬМО
- О спутник мой неосторожный,
- Мой друг ревнивый и тревожный,
- Ты не пришел за мной сюда.
- Сентябрь, печаль и холода,
- А возвращенье невозможно
- В таинственные города —
- Их два, один другому равен
- Суровой красотой своей
- И памятью священной славен,
- Улыбкой освящен твоей.
- Несносен ты и своенравен,
- Но почему-то всех милей.
- Мне нестерпимо здесь томиться,
- По четкам костяным молиться,
- И точно знать, что на обед
- Ко мне приедет мой сосед.
- Подумай, день идет за днем,
- Снег выпал, к вечеру растает,
- И за последним журавлем
- Моя надежда улетает.
- К моей тоске сосед приучен,
- И часто сам вздыхает он:
- «Простите, грустен я и скучен».
- А в самом деле он влюблен.
- В саду под шум берез карельских
- О днях мечтаю царскосельских,
- О долгих спорах, о стихах
- И о пленительных губах.
- Но чувствую у локтя руку
- Ведущего меня домой
- И снова слышу, что со мной
- Нельзя перенести разлуку;
- Какою страшною виной
- Я заслужила эту скуку?
- Когда камин в гостиной топят
- И гость мой стройный не торопит
- Свою коляску подавать,
- А словно что-то вспоминая,
- Глядит на пламя не мигая,
- И я люблю припоминать…
- Уже, друзья, мою божницу
- Устали видеть вы пустой,
- И каждый новую царицу
- Подводит к двери золотой.
- А ты, конечно, всех проворней,
- Твоя избранница покорней
- Других; и скоро фимиам
- Вольней прильнет к ее ногам…
- Тогда припомни час единый,
- Вечерний удаленный час,
- И крик печали лебединой,
- И взор моих прощальных глаз.
- Мне больше ничего не надо —
- Мне это верная отрада.
<<8 сентября>> 1913
Слепнево
* * *
- В то время я гостила на земле.
- Мне дали имя при крещеньи – Анна,
- Сладчайшее для губ людских и слуха.
- Так дивно знала я земную радость
- И праздников считала не двенадцать,
- А столько, сколько было дней в году.
- Я, тайному велению покорна,
- Товарища свободного избрав,
- Любила только солнце и деревья.
- Однажды поздним летом иностранку
- Я встретила в лукавый час зари,
- И вместе мы купались в теплом море.
- Ее одежда странной мне казалась,
- Еще страннее – губы, а слова —
- Как звезды падали сентябрьской ночью.
- И стройная меня учила плавать,
- Одной рукой поддерживая тело
- Неопытное на тугих волнах.
- И часто, стоя в голубой воде,
- Она со мной неспешно говорила,
- И мне казалось, что вершины леса
- Слегка шумят, или хрустит песок,
- Иль голосом серебряным волынка
- Вдали поет о вечере разлук.
- Но слов ее я помнить не могла
- И часто ночью с болью просыпалась.
- Мне чудился полуоткрытый рот,
- Ее глаза и гладкая прическа.
- Как вестника небесного молила
- Я девушку печальную тогда:
- «Скажи, скажи, зачем угасла память,
- И, так томительно лаская слух,
- Ты отняла блаженство повторенья?..»
- И только раз, когда я виноград
- В плетеную корзинку собирала,
- А смуглая сидела на траве,
- Глаза закрыв и распустивши косы,
- И томною была и утомленной
- От запаха тяжелых синих ягод
- И пряного дыханья дикой мяты, —
- Она слова чудесные вложила
- В сокровищницу памяти моей,
- И, полную корзину уронив,
- Припала я к земле сухой и душной,
- Как к милому, когда поет любовь.
Осень 1913
* * *
- Плотно сомкнуты губы сухие,
- Жарко пламя трех тысяч свечей.
- Так лежала княжна Евдокия
- На душистой сапфирной парче.
- И, согнувшись, бесслезно молилась
- Ей о слепеньком мальчике мать,
- И кликуша без голоса билась,
- Воздух силясь губами поймать.
- А пришедший из южного края
- Черноглазый, горбатый старик,
- Словно к двери небесного рая,
- К потемневшей ступеньке приник.
Осень 1913
14 
