15 
* * *
- Мальчик сказал мне: «Как это больно!»
- И мальчика очень жаль…
- Еще так недавно он был довольным
- И только слыхал про печаль.
- А теперь он знает все не хуже
- Мудрых и старых вас.
- Потускнели и, кажется, стали уже
- Зрачки ослепительных глаз.
- Я знаю: он с болью своей не сладит,
- С горькой болью первой любви.
- Как беспомощно, жадно и жарко гладит
- Холодные руки мои.
<<Октябрь>> 1913
* * *
- Косноязычно славивший меня
- Еще топтался на краю эстрады.
- От дыма сизого и тусклого огня
- Мы все уйти, конечно, были рады.
- Но в путаных словах вопрос зажжен,
- Зачем не стала я звездой любовной,
- И стыдной болью был преображен
- Над нами лик жестокий и бескровный.
- Люби меня, припоминай и плачь!
- Все плачущие не равны ль пред Богом?
- Мне снится, что меня ведет палач
- По голубым предутренним дорогам.
<<16 ноября>> 1913
* * *
- За узором дымных стекол
- Хвойный лес под снегом бел.
- Отчего мой ясный сокол
- Не простившись улетел?
- Слушаю людские речи.
- Говорят, что ты колдун.
- Стал мне узок с нашей встречи
- Голубой шушун.
- А дорога до погоста
- Во сто раз длинней,
- Чем тогда, когда я просто
- Шла бродить по ней.
Ноябрь<<?>> 1913
* * *
- Простишь ли мне эти ноябрьские дни?
- В каналах приневских дрожат огни.
- Трагической осени скудны убранства.
<<Ноябрь>> 1913
Петербург
* * *
1912-й, начавшийся путешествием в Италию и окончившийся рождением сына Льва (друзья тут же окрестили его гумильвенком), был последним годом относительно надежного семейного союза двух поэтов. Весной 1913 года Николай Степанович вновь укатил в Африку. Анна Андреевна, разбирая по просьбе свекрови бумаги мужа, обнаружила на его письменном столе увесистую связку женских писем. Достаточно красноречивых… А вскоре узнала, что отправительница любовных посланий ждет от Гумилева ребенка. Впрочем, делать из случившегося драму не стала, понимая, что и сама во многом виновата. Договорились, что разводиться не будут, а попробуют жить хотя и вместе, но так, чтобы не мешать друг другу. Отпущенный на волю Гумилев тут же, на глазах у жены, стал ухаживать за сестрой своего ученика Георгия Адамовича. Вскоре Таня Адамович стала его официальной любовницей. С тех пор Ахматова на амурные приключения милого друга Коли перестала реагировать. Однако день этой измены запомнила. П. Лукницкий отмечает в Дневнике, что, диктуя ему сообщения о Гумилеве, упомянув, что 6 января 1914 года он познакомился с Таней Адамович, Анна Андреевна «чуть вздохнула», и ему «показалось, что этот вздох был не случайным».
* * *
- Пустые белы святки.
- Мети, метель, мети.
- Пусть дороги гладки, —
- Мне не к кому идти!
<<7–19 января>> 1914
* * *
- Высокие своды костела
- Синей, чем небесная твердь…
- Прости меня, мальчик веселый,
- Что я принесла тебе смерть —
- За розы с площадки круглой,
- За глупые письма твои,
- За то, что, дерзкий и смуглый,
- Мутно бледнел от любви.
- Я думала: ты нарочно —
- Как взрослые хочешь быть.
- Я думала: томно-порочных
- Нельзя, как невест, любить.
- Но все оказалось напрасно.
- Когда пришли холода,
- Следил ты уже бесстрастно
- За мной везде и всегда,
- Как будто копил приметы
- Моей нелюбви. Прости!
- Зачем ты принял обеты
- Страдальческого пути?
- И смерть к тебе руки простерла…
- Скажи, что было потом?
- Я не знала, как хрупко горло
- Под синим воротником.
- Прости меня, мальчик веселый,
- Совенок замученный мой!
- Сегодня мне из костела
- Так трудно уйти домой.
Ноябрь 1913
Царское Село
* * *
Считается, что стихотворение «Высокие своды костела…» посвящено памяти Михаила Линдеберга, молодого офицера, застрелившегося 23 декабря 1911 года. Анна Ахматова убедила себя, что виновна в этой катастрофе: знала, что романтически настроенный юноша влюблен в нее, но, по легкомыслию молодости, не сделала ничего, чтобы предотвратить развязку.
Но, думается, не только этот трагический случай лег в основу стихотворения.
В 1908 году Анна Горенко и Николай Гумилев расстались, как им казалось, навсегда. Николай Степанович вернулся в Париж, Анна уехала в Севастополь. Там и получила известие из Парижа: Коля пытался покончить с собой, врачи борются за жизнь, но положение серьезное. Успокаивающая телеграмма пришла через несколько дней… Этот случай конспективно отражен Ахматовой в «Записных книжках»:
15 
