очень нудно 
53 
– Разумеется. Но я полагала, что имею право самостоятельно выбрать няню своему ребенку.
– У тебя нет никаких прав, которые противоречили бы моим желаниям. Я считаю, тебе полезно это запомнить. Это мой дом. Я здесь хозяин. Ты можешь распоряжаться здесь только не противореча мне, а я говорю, что девушка останется.
Мы окинули друг друга холодным взглядом и разошлись.
Я прекрасно отдавала себе отчет в том, что наблюдаю распад нашего брака.
Очень скоро растаяли последние крупицы надежды на то, что мы когда-нибудь будем счастливы вместе.
Новая няня Луи Ли вела себя столь вызывающе, что напрашивалось только одно объяснение. Такие дерзкие поступки обычно позволяют себе люди, которые воображают, что занимают особое место в доме. Как могла Луи Ли занять подобное место в нашем доме? Без сомнения, только одним способом – завоевав расположение хозяина.
Ее обязанности в качестве няни были ничтожны, но я предпочитала не спорить. Если приходится терпеть ее у себя в доме, то никто не позволит ей занять нос место рядом с ребенком. И действительно, Джулиан вообще редко находился в детской, и никогда но был там в мое отсутствие. Я, разумеется, ни за что не оставила бы его одного на попечение ни няни Бенсон, ни ее дальней родственницы.
Наверное, няня Бенсон была достаточно хорошей няней, когда воспитывала Стивена и Обри, но долгие годы пристрастия к виски, слегка замаскированного чаем, очевидно, не повысили ее квалификацию. Что же касается Луи Ли, то эта особа в принципе была неспособна к той роли, на которую претендовала.
Однажды, взглянув в окно, я увидела ее в саду, а рядом с ней Обри. Они оба чему-то смеялись. Неожиданно девушка легонько толкнула его и побежала к небольшой рощице. Обри кинулся за ней. Не требовалось богатого воображения, чтобы сделать выводы из увиденного.
Меня не покидала уверенность в том, что увиденное мною лишь однажды, той злополучной ночью, на самом деле и было истинной сущностью моего мужа. Интересно, что запомнил он об этой ужасной ночи? Я не могла поверить, что Обри совершенно не отдавал себе отчета в том, что делал. Он испытывал меня и нашел неспособной на разнузданность, ибо это была именно разнузданность, а не любовь. С той ночи наши отношения изменились. Я ясно дала ему понять, что не желаю быть его партнершей в подобных низостях.
Я часто обдумывала идею оставить Минстер. Я могла бы жить с отцом. Однажды я даже поехала к нему погостить и осталась на довольно продолжительное время. Потом я навестила Амелию. Мои подозрения относительно характера отношений между нею и Джеком Сент-Клером, похоже, имели под собой все основания. Они оба были уже не первой молодости, оба были раньше женаты, но если я когда-нибудь бывала свидетельницей солидного и неторопливого ухаживания, то это был именно тот случай.
Я была счастлива за Амелию. Она еще достаточно молода, чтобы иметь детей. В ее глазах появился огонь, чего раньше я никогда в ней не замечала.
Когда я вернулась в Минстер, умиротворение, испытанное мною в Лондоне и Сомерсете, показалось настолько желанным, что я решила опять уехать к отцу. Он с радостью примет и Джулиана, и меня. Он обожает внука, а Джейн и Полли, без сомнения, будут гораздо лучшими нянями, чем няня Бенсон или Луи Ли. Пусть Обри остается со своей девчонкой!
Но нельзя же так легко разрушить брак. Слишком многое следует принять во внимание. Мне самой от Обри ничего не надо, но ведь существует Джулиан. Он – наследник этого великолепного поместья, следовательно, в один прекрасный день он станет владельцем Минстера. Моя обязанность – воспитать его именно здесь. Я не могу так просто взять и увезти его из этого дома, который он когда-нибудь унаследует.
После поездок к отцу и к Амелии я больше чем когда-либо ощутила, насколько мы с Обри стали далеки друг от друга. Между нами больше не было любви. Обычно по ночам я запирала дверь своей спальни, хотя в этом не было никакой необходимости – муж не делал попыток прийти ко мне.
Я подозревала, что у него множество любовниц, и даже радовалась этому. Мне он был не нужен.
Однажды я сделала потрясающее открытие.
Мне уже давно казалось, что в нашем доме происходит нечто странное. Обри завел обычай устраивать так называемые «званые вечера», которые на самом деле длились с вечера пятницы до воскресенья или понедельника. В мои обязанности входило принимать гостей и следить за приготовлением угощения. Обычно мы обедали в восемь, а после чая гости тут же расходились по своим комнатам, что казалось несколько странным, так как они были отнюдь не пожилыми людьми.
53 
