142 
— Габриэль!
— Что такое?
— Я бы хотела вам кое-что сказать, — прошептала она в темноте. — Я знаю, почему король Джон хочет избавиться от Рольфа.
— Усните, Джоанна. Мы поговорим об этом завтра.
— Я хочу поговорить об этом сейчас.
— Хорошо, — согласился он. — Но если вы расстроитесь, мы отложим все эти треволнения на завтра.
— Я хотела рассказать вам об этом несколько раньше, — начала она.
— К тому же вы собирались рассказать об этом и Николасу, не так ли?
— Да, — ответила она. — Почему вы мне помешали?
— Потому что Николас не только ваш брат, но еще и английский барон. Если бы он услышал о преступном поведении своего властелина, он был бы вынужден действовать соответственно. Сейчас никто не собирается отнимать престол у Джона. А если такую попытку совершит Николас, он будет убит.
Она действительно не учла того, что Николас может почувствовать себя обязанным бросить королю вызов. Теперь она была благодарна Габриэлю, что он помешал ей рассказать о том, что она знала.
— А как вы стали догадываться… Он не дал ей закончить:
— У меня есть один вопрос, который я хотел бы вам задать, Джоанна. Ваш ответ не уйдет за пределы этой комнаты.
— Я расскажу вам все, что вы захотите узнать.
— Артура убил сам король или Рольф?
Она ни на минуту не заколебалась перед тем, как ответить:
— Полагаю, что его убил Рольф, но приказ исходил от короля Джона.
— Вы уверены?
— О да, — прошептала она. — Уверена.
Ока испытывала такое облегчение от того, что наконец разделила с кем-то тяжелую ношу, что слезы навернулись ей на глаза.
— Как вы узнали об этом?
— Я слышала, как королевский посланец читал приказ. Рольф не знал, что я все слышу, но посланец заметил, как я стою в дверях. Не знаю, сказал ли он об этом мужу. Королю он сказал наверняка. Рольф уехал вскоре после Пасхи и отсутствовал до середины лета. Не прошло ж месяца после его возвращения, как до меня дошли слухи об исчезновении Артура. Три года спустя, когда случилась вся эта история с мнимой смертью Рольфа, мне приказали ехать в Лондон и держали там в изоляции. Король несколько раз приходил повидать меня, и во время каждого такого свидания он намеренно заводил разговор об Артуре.
— Он пытался выяснить, что вам известно, — предположил Габриэль.
Джоанна кивнула:
— Я конечно, не выдала себя.
— А кто был тот посланец, которого король отправил к Рольфу с приказом убить Артура?
— Барон Уилльямс, — ответила Джоанна. — Джон не доверился бы обычному придворному посланцу. Уилльямс и Рольф были ближайшими доверенными лицами короля. Хотя это не мешало им не доверять друг другу.
— Вам чертовски повезло, что король не убил вас. Как это он дал вам шанс выжить с такими изобличительными сведениями!
— Он не был уверен, что я что-то знаю. Да и, кроме того, я бы не могла свидетельствовать против него. При дворе женщинам не дозволяется выдвигать обвинений против кого-либо, кроме их мужей, — и то лишь в случае особенных оскорблений.
— Но барон Гуд полагает, что вы что-то знаете, не так ли? Именно поэтому он пытался переговорить с вами.
— Да, — ответила она. — Все бароны знают о связях между Джоном и двумя его фаворитами, Рольфом и Уилльямсом. Известно, что Рольф уехал из Англии перед исчезновением Артура. Гуд догадывается, что здесь есть какая-то связь. Возможно, он хочет расспросить меня о датах. Но откуда ему знать, что мне известно больше.
— А теперь слушайте меня внимательно, — велел Габриэль. — Вы никому не расскажете о том, что вы подслушали, даже своему брату. Обещайте мне это, Джоанна.
— Но есть один человек, с которым я действительно должна поговорить, — прошептала она.
— Кто же это?
— Король Джон.
Он вовремя спохватился, чтобы не закричать, и тихо, но твердо произнес:
— Об этом не может быть и речи.
— Но я думаю, что могла бы заставить его прислушаться к голосу разума. Это единственный имеющийся у нас способ, супруг мой. Я не хочу войны.
Габриэль решил прибегнуть к логике, чтобы заставить ее понять опасность такого шага:
— Вы только что сами сказали, что не можете свидетельствовать против короля. Если же вы думаете запугать его угрозой огласки, так Джон просто заставит вас замолчать прежде, чем вы начнете действовать.
Они долго молчали. Габриэль решил, что Джоанна наконец поняла всю глупость своего намерения переговорить с королем. Но она прошептала:
142 
