145 
— Вовсе нет.
Он усмехнулся. Отец Мак-Кечни усмехнулся:
— Но вот вы опять возражаете ему, дочь моя. Это только доказывает, что он прав.
Клэр не знала, шутит с ней Николас или нет. Она почувствовала, что вспыхнула, и не могла понять почему.
Клэр удивилась тому, что слишком много времени размышляет об этом англичанине. Она пожелала священнику доброй ночи, а затем пробормотала то же самое, обращаясь к Николасу.
— Спите спокойно, Клэр.
Ее поразил ласковый тон его голоса. Она подняла на него глаза и увидела, что он подмигивает ей.
Она не бросилась бегом из зала, а вышла шагом, как и приличествовало леди. Поднимаясь по лестнице, она улыбалась и вздыхала. Барон Николас — совершенно неприемлемая партия, и, помоги ей небо, если он начинает ей нравиться.
Николас глядел ей вслед, пока она не вышла из зала. Отец Мак-Кечни попросил его скова присесть:
— Не уходите покамест. Выпейте со мной немного. Никому из нас сегодня все равно не заснуть из-за всех этих треволнений.
Николас потянулся к кувшину и налил питье в кубок священника.
— Клэр заинтриговала меня, — заметил он.
— Разумеется, — согласился отец Мак-Кечни. — Прелестная девушка, не так ли?
Николас кивнул.
— Вы были здесь, когда она сюда приехала?
— Был, — ответил отец Мак-Кечни.
Николас подождал, не добавит ли священник чего-нибудь еще. Однако отец Мак-Кечни, кажется, не был к этому склонен.
— Пока Клэр живет здесь, я несу ответственность и за ее безопасность, отец мой, — сказал он.
— Конечно.
— Мак-Бейн сказал мне, что отец Клэр приедет, чтобы забрать ее с собой, завтра или послезавтра.
— Я не слышал об этом, — ответил священник. — Что вы собираетесь делать? Вы позволите ей уехать?
— Вы должны рассказать мне, что с ней произошло. Я не могу принять никакого решения, покуда не узнаю ее историю. Кажется, эти новости расстроили Клэр.
— Вы хотите сказать — ее расстроило то, что ее отец приезжает с намерением забрать ее?
Николас кивнул. Священник испустил громкий вздох:
— Вам лучше услышать, что произошло с бедной девочкой. Когда Клэр Мак-Кей привезли сюда, она была вся в крови и истерзана так, как будто ее рвала стая волков. Чудо, что на ее лице не оказалось шрамов. Я совершил над нею отходную, — прибавил он, чтобы дать Николасу понять, что он не преувеличивает.
Он сделал большой глоток из кубка, а затем поведал Николасу всю историю. Реакция барона порадовала его. Николас был возмущен.
— Она беременна от макбейнца? — спросил Николас, когда священник кончил рассказывать.
— Нет, сын мой, она вовсе не беременна. Видите ли, она выдумала это и призналась во лжи милорду только вчера вечером. Клэр сообщила мне это сегодня утром, но не по секрету и не на исповеди, так что я могу рассказывать вам об этом, — поспешно пояснил он. — Она заверила меня, что чувствует облегчение. Она гордая девушка. Она не любит лгать.
— Тогда зачем же она солгала?
— Это был единственный способ, который пришел ей в голову, чтобы избавиться от макиннсов. Она попала в трудное положение. Ее едва не убили.
— Из того, что вы рассказали мне, видно, что она была чертовски близка к смерти, — заметил Николас.
Священник кивнул, соглашаясь.
— Отец Клэр пока не знает правды. Он думает найти здесь отца мнимого ребенка Клэр и назначить день свадьбы.
Странный разговор, происходивший накануне вечером, внезапно стал понятен Николасу.
— Мак-Бейн спрашивал у меня, не узнаю ли я Клэр. Он считал, что виновник всему я.
— Теперь вас никто не обвиняет, сын мой. Было бы очень удобно, если бы виновником оказались вы. По крайней мере, полагаю, что милорд находил это очень удобным.
Николас вовремя удержался от готового уже сорваться с его языка богохульства. Он думал о будущем Клэр.
— А что сделает лаэрд Мак-Кей, когда узнает правду?
— Неизвестно, — ответил священник. — Конечно, я постараюсь вмешаться, если он даст волю своему гневу. Правду сказать, я боюсь за нее. Лаэрд Мак-Кей суровый человек. Он любит дочь, но, когда выяснит, что она солгала, он может выдать ее замуж за первого же попавшегося солдата клана. Перед ней маячит мрачное будущее.
Николас несколько минут размышлял над тем, что рассказал ему священник.
— Я был не в состоянии спасти Джоанну. — Николас сказал это мягким шепотом, словно на исповеди.
Священник поставил свой кубок на стол и сказал, пристально глядя в глаза барону:
145 
