очень нудно 
27 
В сущности, он был не подготовлен к таким физическим нагрузкам. Он нехотя приближался к сорока годам, так и не получив того признания и тех отзывов, которых заслуживал. Самому ему казалось, что он пишет весьма доступно, но в то же время качественно и литературно. Рецензенты — в той степени, в которой работы Вегарда Крога вообще удостаивались большего, чем случайное упоминание в региональной газете его родного края, — были в общем и целом согласны между собой. У Вегарда Крога есть свой неповторимый голос, писали они, у него оригинальное, ироничное перо. Его называли талантливым. Сейчас он довольно хорошо известный писатель. Он повзрослел, у него есть что рассказать миру. Его талант уже расцвел, и он должен теперь занять в литературе свое место, стать человеком, с которым считаются. Дома, на доске для записок, висела статья из «Моргенбладет», рецензия на его третий роман. Не так чтоб уж очень объемная — всего два столбца, бумага истрепалась и пожелтела, провисев несколько лет в кухне, — зато в ней встречаются выражения «сильный», «полный жизни» и «временами технически блестящий».
Читатели, несмотря на все это, от него отвернулись.
Не думать. Лезть.
Надо было надеть комбинезон. Между свитером и поясом брюк оставалось неприкрытое место. Холод сосульками покалывал поясницу. Он попробовал засунуть майку в брюки одной рукой, это помогло только на пару секунд.
Ему предстояло испытание. Он сам не знал, откуда черпал энергию. Не думая о холоде, не заботясь о все увеличивающемся расстоянии до земли, не вспоминая об опасности для жизни этого проекта, который он твердо решил выполнить, он сосредоточился на том, чтобы ставить одну ногу над другой. Поднимать одну руку на верхнюю перекладину, пока вторая цепляется за нижнюю. Снова и снова. Двигаться в темпе. Использовать все ресурсы.
И вот он наверху.
Ветер был такой сильный, что кран ощутимо раскачивался. Он посмотрел вниз. Закрыл глаза.
— Не смотри вниз! — прокричал приятель. — Не смотри пока вниз, Вегард! Смотри на меня!
Веки прилипли к глазам. Он и хотел было смотреть, но не отваживался. Резко накатила слабость.
— Ты делал это раньше, — услышал он голос приятеля, теперь гораздо ближе. — И это возможно, конечно, ты сам прекрасно знаешь.
Рука схватила и сжала его предплечье.
— Все точно так же, как летом, — сказал голос. — Единственная разница — в погоде.
И в том, что это противозаконно, подумал Вегард Крог и попробовал вернуться мыслями в прошлое.
«Классовая борьба» оказалась тупиком, он отдал этой газете слишком много лет жизни. Может быть, потому, что ему, несмотря ни на что, разрешали там писать так, как он хотел. «Классовая борьба» не боялась иметь позицию: у газеты должна быть политическая позиция, и Вегарду Крогу разрешали неистовствовать столько, сколько ему заблагорассудится. Главное, как говорил редактор, чтобы агрессия была направлена в верное русло. Так как у «Классовой борьбы» и у Вегарда Крога были по большей части одинаковые представления о норвежской культурной жизни, он получил со стороны редакции полную поддержку. Он печатал в газете свои язвительные, хорошо написанные рецензии, яростные аналитические статьи и грубые, оскорбительные комментарии. Он продолжал в таком духе несколько лет, пока не осмотрелся вокруг, довольно утомленно, и не осознал, что практически никто не читает «Классовую борьбу».
На него никогда не подавали в суд.
Когда его взяли на работу на канал «ТВ2», он решил, что теперь все пойдет как нельзя лучше. Около года он был культовой фигурой для молодых мужчин, беспрестанно обвиняющих всё и вся во всех смертных грехах, знающих всю правду обо всем, включая то, как Норвегии нужно развиваться. Вегард Крог был одним из них, чуть постарше остальных, может быть, но совершенно точно одним из них. Сначала он стал известен как репортер в передаче «Молодежь мегаполиса», после — как хозяин четверговой темпераментной десятиминутной рубрики в программе «Абсолютное развлечение».
Потом, после многих потенциальных судебных исков, которые благодаря добродушному и всегда готовому извиниться директору канала так никогда и не достигли зала суда, его сняли с эфира. «ТВ2» не был готов и дальше потворствовать тому, что невежды называли «скоморошеством». Это вам не газета «Классовая борьба»! И проблема, если вдуматься, не в Вегарде Кроге, а в том, что «ТВ2» — это насквозь коммерческий канал самого худшего американского толка.
27 
