очень нудно 
105 
— Мы боярину Харитону Волошину клятву приносили, — тихо сообщил Николаев. — Куда прикажет, туда и пойдем.
— Что?! — схватился за саблю Зализа. — За боярином-изменником? Шляхту тут решили учудить? Государя не слушать?
Боярин Николаев тут же с готовностью обнажил свой клинок, а оба его смерда вытащили на свет Божий прямые дедовские мечи. Василий и Феофан выступили вперед, готовые прикрыть своего друга и воеводу.
— Вот значит как, бояре?! Один государь за Русь отвечать должен? А вы его предавать будете, да землю нашу свенам да литовцам продавать? Кровь за Третий Рим государь проливать станет, а вы гвозди римлянам подносить? — продолжал поносить предателей опричник. — Каким идолам молитесь, нехристи? Пошто от веры нашей так легко отступаетесь?
— Ты, человек государев, вместе все не мешай, — неожиданно выступил Борис Пушкин. — Мы от государя и веры нашей не отступаем, и живот за землю русскую уже клали. А клятву верности боярину Волошину приносили все, и отрекаться от нее не намерены.
— Не отступаете? — повернулся к нему Зализа, сдвинув в сторону своих засечников. — А то, что боярин Харитон свитки священные, в самом Иерусалиме со святых книг списанные, себе под седалище клал, это вы знаете? Где ваша вера, боярин Борис? Что, и в чародействе, как в измене, Волошина покрывать станете?
— Лжешь, боярин!
— Пред Господом клянусь, — отпустив рукоять сабли, осенил себя крестом Зализа. — Самолично нашел!
На этот раз бояр проняло. Измену Харитоном Волошиным царю они еще могли понять и даже, верные клятве, поддержать, но посрамление святых грамот и веры православной — никогда.
— Сюда меня государь самолично порубежником поставил, — напомнил боярам опричник. — Северную пустошь от ворога оберегать, смуты и лихоимства не допускать. И его именем я вам приказываю дома бока отлеживать прекратить и выходить отныне в засечные наряды согласно сотной грамоте в полном оружии и одвуконь.
— Не было такого никогда, чтобы боярские дети порубежниками ходили! — выкрикнул Николаев.
— Я, государев человек Семен Зализа, — подошел к нему опричник и встал в двух шагах перед лицом. — Тебе, боярскому сыну Николаеву, обязанному за земельный надел свой наследственный, что тебя и детей твоих кормит, ратную службу нести, приказываю именем единственного властителя земли русской царя Ивана Васильевича через четыре дня явиться сюда оружным и с двумя бронными ратниками на двух конях каждый и вместе со служилым человеком Василием Дворкиным выехать в засечный наряд губу Невскую от свена или иного ворога стеречь, и пребывать там до того часа, пока новый наряд вам на смену не придет. Готов ли ты выполнить волю государеву, что я его именем произнес, боярский сын Николаев, али вместе с Харитоном Волошиным собираешься крамолу чинить?
Боярский сын оглянулся за поддержкой на других ополченцев, но те сами ждали — чем закончится прямое противостояние опричника и волостника.
— Ну, боярин, — потребовал Зализа четкого ответа. — Ты выйдешь земли русские защищать?
— Да! — не выдержав, рявкнул Николаев. — Токмо не твою волю выполняя, а ради целости рубежей наших пойду! Как боярин русский русскую землю оборонять.
Но для Зализы это уже не имело никакого значения. Он и сам служил не себе, а только государю и Святой Руси.
— Боярский сын Ероша, выйдешь ли ты рубежи Северной пустоши оборонять, когда призовет тебя служилый человек Дворкин наряд возле Невской губы менять.
— Пойду, — кивнул боярский сын, уже не добавляя ничего к своему согласию.
— А ты, боярский сын Рапейкин?
— Боярин Харитон прикажет, пойду, — с легкостью пожал плечами пожилой воин.
— Тебе государь приказывает! — повысил голос Зализа.
— Я уже слишком стар, чтобы от клятв своих отрекаться, — покачал головой боярин. — И никому, кроме Харитона Волошина, служить не стану.
— Если ты не желаешь воинский долг отдавать, — довольно спокойно сообщил ему опричник, — тебя вычеркнут из писцовых книг и лишат права на вотчину.
— С боярином Харитоном обо мне говори, — ответил старик, взял коня под уздцы и повел его к воротам. — Ему я честью и животом клялся, ему мою судьбу и решать.
— Ну что, государев человек, — предложил Борис Пушкин. — Хватай крамольника, да тащи в Разбойный приказ.
— За старческую глупость государь не карает, — покачал головой Зализа. — Прошли те годы, когда боярская воля выше долга перед Богом и Русью ставилась. А ноне Святая Русь Великой становится. Так что, Борис сын Василия, за боярскую вольницу желаешь голову сложить, али за землю отчинную? Мелкими шляхтичами сыновей видеть желаешь, али боярами в державе сильной любимой Господом и страшной для нехристей?
105 
