очень нудно 
26 
– Не надо, Роланд, не убивай его. Тяжело дыша, он отпустил горло коротышки.
– С тобой все в порядке?
– Вроде бы да. Они схватили меня, когда я собиралась идти назад. Тот громила ударил меня кулаком по голове. – Девушка покачала головой, как бы проверяя, цела ли она. – Да, я буду жить, но нам лучше уйти отсюда, пока он не вернулся.
Но Роланд хотел убить негодяя. Дария поняла его намерение и быстро сказала:
– Я боюсь.
– Со мной ты в безопасности. Я не оставлю этого мерзавца в живых, потому что он погонится за нами и схватит тебя снова.
Она согласилась с ним, хотя мысль об убийстве была ей ненавистна. Роланд добавил:
– Подойди к выходу из пещеры и следи за мной. Не оглядывайся на этого негодяя. Поняла?
Дария молча кивнула. Несколько минут они оба смотрели на огонь, потом Роланд поднялся и вышел.
Роланд ждал, пока у него не затекли ноги. Тогда он попрыгал, похлопал себя по ляжкам, выругал дождь, но не сдвинулся с места.
Наконец он услышал шаги великана по мокрой траве. Мирддин что-то бормотал себе под нос и казался очень довольным. Роланд держал наготове кинжал.
Разбойник остановился, понюхал воздух и издал угрожающий боевой клич, от которого Роланд вздрогнул, выдав тем самым свое присутствие.
– Ублюдок! Шлюхин сын! – Мирддин бросился на него, размахивая тяжелым луком. Мужчина был гораздо сильнее Роланда, но тот более умело обращался с оружием. Роланд оступился на скользкой земле и упал, но быстро перекатился на бок и вскочил на ноги, услышав, как лук ударился о камень рядом с тем местом, где только что была его голова. Мирддин выпрямился. На сей раз у него в руке блеснул нож.
Надо было остаться с Дарией, мелькнуло в голове Роланда, когда он вцепился в горло врага.
Он был слишком самонадеян, слишком уверен в себе, и вот теперь им суждено умереть. Какой же он дурак!
Великан прижимал его к блестящим от дождя валунам, поигрывая ножом. На его лице блуждала широкая ухмылка.
Роланд не спускал с него глаз и в тот момент, когда Мирддин приготовился метнуть в него нож, отклонился в сторону. Нож просвистел в воздухе, ударился о скалу и отскочил от нее рикошетом. Мирддин в ярости прыгнул на спину молодого человека.
Огромные ручищи сомкнулись на горле Роланда, и его на мгновение охватила паника, но он овладел собой и медленно занес кинжал. Но он знал, что уже поздно…, слишком поздно. О Господи, он не хотел умирать…
Вдруг сквозь пелену дождя, застилавшую ему глаза, он увидел Дарию. Девушка размахнулась и ударила Мирддина по голове большим камнем. Великан отпустил Роланда, взглянул на Дарию и с тяжелым вздохом свалился в лужу.
Девушка опустилась на колени возле Роланда.
– Роланд, как ты? О, твое горло! Ты можешь говорить?
– Нормально, – ответил он сиплым голосом, потирая горло и вращая головой. Он оказался на волосок от гибели и своим спасением был обязан женщине. Женщине, к которой относился как к лошади или домашнему скарбу. Роланд взглянул на ее лицо, белое и отмытое дождем от грязи.
– Спасибо, – прохрипел он. – А теперь давай покинем это место.
***
Они ехали в самое сердце Черных гор, в долину Афон-Хондду.
– Как здесь пустынно, – прошептала Дария, испытывая трепет перед величием природы.
Роланд просто кивнул: он так устал, что едва мог о чем-нибудь думать.
– Подожди, пока мы приедем в Лантонское аббатство. Оно было основано сто пятьдесят лет назад лордом Херфордом, но монахи не захотели жить в такой глуши и, как они выражались, “петь с волками”, и переселились в Глучестер. Но там остались несколько закаленных монахов, которым нравится эта дикая местность. Они приютят нас, и мы переночуем сегодня в тепле.
Для Дарии это звучало как сказка.
Настоятель встретил их возле маленькой церквушки и, услышав, что джентльмену и его младшему брату требуется кров, предложил келью в монастыре. Архитектура его была столь же аскетичной и строгой, как и окружающая природа. Дария дрожала от холода, ступая по пятам вслед за Роландом. Настоятель привел их в холодный зал с голыми стенами, где трапезничали двадцать монахов, не покинувших монастырские стены. Но в этот поздний час зал был пуст – монахи находились на вечерней молитве. Роланд почувствовал облегчение: даже монахи, давно не видевшие людей, могли разглядеть в его спутнике женщину, и это бы вызвало ненужные вопросы.
Маленький монах подал им жидкий суп с несколькими кусками черного хлеба и удалился. Настоятель тоже ушел, не проявляя к ним больше интереса. Еда показалась голодной девушке пищей богов. Она молча съела все, что ей дали.
26 
