87 
— А почему вы считаете, что она не ошибается?
— Это она поход Ливонского Ордена предсказала, Семен Прокофьевич, — куда более спокойным тоном напомнил Костя Росин. — И права оказалась.
— Коли вы хотите ее назад требовать, слов болотной ведьмаки для этого мало станется. Посмеется епископ, и от выдачи открестится.
— Тут-то хоть веришь, Семен Прокофьевич? — подскочил к опричнику Игорь.
— То не важно сейчас, боярин Игорь, — покачал головой опричник. — Верю я, али нет, но по уложению про судьбу человека русского, в неволю попавшего, забыть не могу. Права такого не имею.
— То есть не веришь?
— Я и первому известию от нее не поверил. Однако дозор выслал. Обязан был выслать, раз весть о возможном нападении пришла. Остальное вы и сами знаете, бояре.
— Так ведь сейчас не армия чужая на нас идет, Семен Прокофьевич, — Росин поднялся и успокаивающе положил Картышеву ладонь на плечо. — Сейчас в чужой стране одну девушку в подвале прячут.
— Так и что, Константин Алексеевич? — не понял опричник. — Не узнав точно, там ли она, не лжет ли ведьмака, все равно ничего не сделаешь. И себя на посмешище выставишь, коли ошибся, и похитителям истинным себя выдашь. А они ее потом дальше, на запад перепродадут.
— Вы тут рассуждаете! — взорвался Игорь. — А ее там, может, пытают! Или насилуют!
— Прости за слова мои, боярин, — повернул голову к нему Зализа. — Но коли девице твоей суждено муку и позор принять, она их уже испытала. Тут ты сделать ничего уже не можешь. А коли спасти желаешь — тут спешка неуместна, при торопливости излишней любое дело испортить можно.
— Тогда что нам делать?
— Опять потребно так же поступать. Лазутчика выслать нужно. Проведать, истину ли невская нежить глаголет.
— Я пойду! — моментально вскинулся Картышев. — Я в разведку пойду!
— Ты же не купец, боярин? — удивился опричник. — Не монах, не проповедник. Как же ты в чужую землю пойдешь? Не по лесам же поползешь, лешим нарядившись, право слово?
— Игорь, потерпи немного! — не выдержал Росин. — Тогда кто пойдет, Семен Прокофьевич? Илью Анисимовича просить станем?
— Нет, — покачал головой опричник. — Купец Баженов далеко, дом свой, после набега отстроенный, обживает. Нет, к дерптскому епископу потребно более привычного человека посылать. У нас тягло государево с Ливонии келарь Псково-Печерского монастыря собирает. Вот его и нужно просить в Юрьев в ближние дни съездить. Его там все знают, епископ ничего странного не заподозрит. Приходы православные во всем епископстве стоят, тоже могли люди пленницу заметить… Он же право имеет потребовать, чтобы полонянку вернули. Или выкуп предложить.
— А если епископ не отдаст? — тут же спросил Картышев.
— Грамоту гневную отпишем, — кивнул опричник. — Самому епископу грамоту, магистру Орденскому отпишем, у них Союз. Государю о деле таком гнусном сообщу, он римскому владыке грамоту ругательную отошлет.
— Это все бумажки, — снова начал горячиться Игорь. — Тьфу, ветер.
— А что ты предлагаешь, боярин? — поинтересовался Зализа.
— Врезать по этому епископу, — саданул Картышев кулаком по столу, — чтобы мозги по полу размазать! Тогда точно девок воровать перестанет.
— Чем врезать? — холодно поинтересовался Зализа. — Поместное ополчение я без государева приказа созывать не стану. Бояре ижорские Ивану Васильевичу в другом месте понадобиться могут. Разве только рубежи от нападения защищать призову, тут воля моя.
— Сами пойдем! — дерзко ответил Игорь. — Соберемся всем клубом, пищали прихватим, да и разнесем епископский замок по кирпичикам.
— Замок епископский: твердыня крепкая, — покачал головой опричник. — Тремя десятками ее не взять. Тут хотя бы полторы сотни ратников потребуется. Вот тут ужо купца Баженова спросить следует. Он на ливонцев за свой дом и товар попорченный в обиде. Коли судовую рать со своей ладьи даст, это еще два десятка сабель. Нужно среди бояр охотников кликнуть. Девицу вашу голосистую многие помнят. Да и сам я пойду, коли дело так станет.
— Как пойдешь? — не понял Росин.
— Коли охотники соберутся, отчего не пойти? — пожал плечами Зализа. — То не государевым именем рать собранная, за нее перед Иваном Васильевичем спрос нести не надо. А спуску нехристям давать не след. Русские мы, или нет?
— Так ведь ты, Семен Прокофьевич, государем рубежи охранять поставлен? — Костя Росин и не за метил, как невольно поменялся ролями с опричником. — Должен рубежи охранять, за порядком следить. Мир поддерживать. Чтобы беспорядков не было, конфликтов всяких. У Руси ведь мир сейчас с Ливонским Орденом?
87 
