10 
Он положил чековую книжку на стол, открыл ее и достал из кармана пиджака золотую авторучку. Быстро выписал чек, оторвал и протянул мне.
Пятьсот долларов.
― Считайте, что это сумма на расходы плюс ваш гонорар ― сто двадцать долларов в день. Разумеется, перед окончательным расчетом я попрошу у вас подробную роспись расходов. Когда деньги кончатся, приходите ко мне опять, и мы решим этот вопрос.
Я кивнул, показывая, что согласен, и вложил чек в папку.
― Как долго мне ее искать? Может быть, найти ее будет просто, может быть ― очень трудно, а если она действительно умница, то, может быть, и нереально.
Он слегка коснулся моей руки и провел меня обратно в гостиную.
― Давайте посмотрим, что мы будем знать через три дня, ― сказал он. ― Но я хочу вернуть ее, если это, конечно, возможно, хочу найти ее быстро. Я слишком стар, чтобы начинать все сначала. Я люблю Мелани и не хочу оставаться один. Вы понимаете меня?
Я кивнул, сунул папку под мышку и прошел за ним к входной двери. В другом, аналогичном случае я задал бы еще несколько вопросов, узнал бы номера их общих кредитных карточек, номер и марку ее машины и другие подробности, которые облегчили бы мне работу. Но Карл Себастьян или, может быть, его друг и поверенный Лоуренс Уэрринг хорошо подготовились, и вся информация содержалась в папке.
― Я вложил свою визитку, ― сказал он, открывая мне дверь. ― Мой офисный и мобильный телефоны на лицевой стороне, домашний записан на обороте. Держите меня в курсе дела. Звоните в любое время, так часто, как будет нужно.
Он подождал, пока придет лифт.
― Я могу сообщить вам еще что-нибудь нужное? ― спросил он.
― У вашей жены есть родственники?
― Нет, об этом все сказано в бумагах. Вся ее биография, окружение. У нее никого нет, кроме меня. Я не думаю, что она могла уехать далеко. Мы путешествовали по всему миру, но она считает здешнее побережье своим домом. Может быть, я ошибаюсь. С чего вы начнете?
Лифт подошел, и дверь беззвучно открылась.
― С ее подруги миссис Уилкерсон или, быть может, с Грина, психиатра.
― Хорошо, ― сказал он, придерживая дверь, чтобы она не закрылась, пока я вхожу. ― Вряд ли Кэролайн сообщит вам что-то, чего не сказал я. Хотя, может быть, Мелани делилась с ней своими планами... Я не знаю.
Я вошел в лифт, повернулся к нему лицом и, когда дверь закрывалась, постарался улыбнуться как можно спокойнее. Карл Себастьян выглядел несколько старше, чем когда я увидел его на балконе.
2
― Расскажите мне что-нибудь важное и задайте какой-нибудь вопрос.
Энн Горовиц, доктор философии, сидевшая на стуле с прямой спинкой, наклонилась вперед и взяла чашку с горячим кофе и шоколадное печенье, которое я принес из магазина «Сарасота ньюс энд букс», что находился в квартале от ее дома.
Энн было почти восемьдесят лет. Маленькая женщина с мягкой улыбкой, она любила яркие платья, стриглась под мальчика и носила золотые серьги с красными камнями.
У нее был маленький, аккуратный кабинет. Стол в форме буквы Т и три удобных синих стула. Свет падал из двух окон, расположенных под потолком по одной из стен. С того места, где я сидел, было видно синее небо с белыми облаками и иногда пролетавшую чайку.
Выйдя на пенсию, Энн приехала в Сарасоту со своим мужем Мелвином, скульптором, десять лет назад. Она перестала публиковаться и практиковать как психоаналитик и посвятила себя сыну и его детям, которые жили здесь, а также своей страсти к истории. Но через пять лет ей стало скучно, и она снова вернулась к практике.
Каждый раз, когда я приходил к ней, она протягивала мне какой-нибудь журнал или книгу и рассказывала о необыкновенно интересной главе или статье о победе семинолов в войне против Соединенных Штатов или о том, как процветает городок иммигрировавших в Техас индейцев майя, хорошо усвоивших опыт и уроки своей истории.
― У меня есть деньги, чтобы заплатить вам за прошлый и сегодняшний сеанс, ― сказал я.
― Хорошо, заплатите после нашей беседы. Вот вы сказали мне что-то. Теперь вопрос.
― Вы знаете психиатра по имени Джеффри Грин?
Она кивнула головой, прожевывая внушительный кусок печенья.
― Я встречалась с ним несколько раз. Ко мне перешли некоторые из его бывших пациентов.
― Что вы можете сказать о нем?
― Это уже второй вопрос, и он будет засчитан в час вашего времени, ― сказала она, ― несмотря на взятку в виде кофе и печенья.
10 
